Илья Деревянко - Подставленный

— Слушай, девочка, — обернулся Соловьев к обезумевшей от страха секретарше. — Даю добрый совет! Поищи другую работу! Ты еще не представляешь, с каким козлом связалась!..

Машина долго блуждала по улицам и наконец очутилась на заброшенной стройке, расположенной на окраине города. Всю дорогу Шабанов провел в гипнотическом оцепенении, похожем на то, которое охватывает кролика под взглядом удава. «Про-пал! Про-пал! Про-пал!» — шептал он посиневшими губами. Болезненный удар по затылку вывел Николая Васильевича из сомнамбулического состояния.

— Вылазь, пидор! Приехали! — грубо скомандовал Сергей. Пройдя по захламленной территории, они очутились в недостроенном здании, загаженном ушедшими строителями и окрестными алкашами до невозможной степени. На бетонном полу вперемешку с экскрементами валялись обрывки бумаги, разбитые бутылки, грязные стаканы и прочая гадость. Сильный удар по шее швырнул Шабанова на землю. Упал он крайне неудачно, угодив лицом прямо в огромную кучу протухшего кала. Бизнесмена немедленно вырвало. Оба парня рассмеялись.

— Будем тебя валить! — сказал Сергей.

— Не надо! — мгновенно опомнился Николай Васильевич. — Сережа! Побойся Бога!

— О Боге вспомнил, скотина?! — прошипел Соловьев. — А о ком ты вспоминал, когда отдавал меня на растерзание?!

В руках его появился длинный шелковый шнурок.

— Хо-рошая удавочка! — кровожадно бормотал Сергей, приближаясь к коммерсанту. — Даже жаль ее об твою поганую шею пачкать!

Раздавленный, полностью утративший былую спесь Шабанов горько заплакал. Ребята переглянулись.

— А может, оставим в живых? — неуверенно спросил Осипенко, начиная играть роль «доброго дяди».

Николай Васильевич, хотя и прошедший тюрьму, но сейчас перед угрозой неминуемой смерти начисто забывший обо всем на свете, кроме черного дула пистолета, с легкостью купился на эту старую милицейскую хохму.

— Да-да, пожалуйста! — заскулил он, размазывая по лицу смешанные с дерьмом слезы. — Все, что угодно, Сережа!

— Нет, ни за что! — театрально возмущался Соловьев, делая вид, будто пытается накинуть удавку на шею бизнесмену, а приятель ему мешает.

— Перестань! Перестань! — выкрикивал «добрый дядя», мысленно корчась от смеха. Наконец спектакль кончился. Шабанов к тому времени полностью дозрел. Он беспрестанно всхлипывал. На солидном, слегка горбатом носу пузырились сопли.

— Ладно! — смилостивился Сергей. — Оставим гаду жизнь, но за это пусть напишет полную исповедь, как он меня подставил, куда дел полученные с Кириленко деньги. Прямо сейчас!

В баре было тихо, уютно. Играла легкая музыка. Вкусно пахло жареным кофе. Посторонних в помещении не было. Заведение и в обычные дни не славилось избытком посетителей, а сегодня, по случаю дня рождения Карася, их не велели пускать вовсе. Праздновать, вернее, провести торжественную часть мероприятия решили здесь. Ни к чему лишняя помпа! Потом верхушка банды собиралась в сауну, куда уже заказали на вечер девочек. Алик уютно устроился в уголке на мягком диване и лениво потягивал охлажденное шампанское. Сегодня настроение у него было гораздо лучше, чем прежде. Большую часть неприятностей Сухарь уладил, а жену-дуру и мегеру-тещу просто-напросто послал к чертям собачьим, переехав на время к Карасю. В скором времени он собирался купить себе квартиру (сейчас полным ходом шли переговоры), а пока кантовался у приятеля, отдыхая душой и телом. «Как я раньше не сообразил так поступить? — удивленно думал Альберт. Благодать-то какая!»

Детей у него не было, а значит, и душа не болела за брошенного ребенка. Что же касается жены — сама виновата, лахудра!

Почти вся верхушка банды уже прибыла, не хватало трех человек. Сухарь нетерпеливо посмотрел на часы. Пора бы начинать! Бултыхавшиеся в животе пол-литра шампанского настойчиво требовали добавки. Внезапно дверь распахнулась, и в баре появился тот парень, которого метелили на днях в лесу. В одной руке он держал новенький «ТТ», другой придерживал за шкирку толстого, трясущегося, черт знает чем перемазанного типа. Следом за ним вошел широкоплечий амбал с короткоствольным автоматом.

— Спокойно, ребята! Не надо шума! — громко сказал Соловьев. — За прошлое я не в обиде, но теперь оставьте меня в покое! Вот тот козел, из-за которого сыр-бор разгорелся! Забирайте с потрохами. А вот его показания. Не для ментов, разумеется!

С этими словами Сергей протянул Алику, в котором безошибочно распознал старшего, исписанный лист бумаги.