Илья Деревянко - Подставленный

— Ты оборзел… — начал он, краснея от бешенства.

— Мы привезли того лоха, — не смущаясь, сообщил Белый. — Извольте получить!

На губах Алика появилась радостная улыбка вурдалака, закогтившего очередную жертву.

— Хоть одна приятная новость! — кровожадно мурлыкнул он.

— Будем делать здесь? — спросил Карась.

— Нет! Тут место отдыха, а не пыточная камера! Поедем в лес!

Спустя пять минут две машины темного цвета стремительно понеслись к выезду из города.

Сергей пришел в себя на грязном полу машины, трясущейся на ухабах разбитой проселочной дороги. Голова нестерпимо болела, во рту ощущался противный привкус, руки были скованы за спиной наручниками, а сверху в его тело бесцеремонно упирались чьи-то ноги. Соловьев невольно застонал.

— Очнулся, падла! — насмешливо произнес хриплый голос. — Живучий! Это хорошо! Тебе сейчас многое придется испытать!

— Не базарь, Репа! Не в цирке! — лениво сказал кто-то, сидевший спереди. Тот, кого назвали Репой, обиженно хмыкнул и закурил сигарету, стряхивая пепел прямо на голову Сергею. По усиливающейся тряске Соловьев понял, что машина забиралась все дальше от мест цивилизации. Мучительное путешествие продолжалось не менее пятнадцати минут. Наконец водитель заглушил мотор.

— Приехали, — удовлетворенно сказал он. — Выгружаем пассажира!

Сергея выволокли наружу и грубо швырнули на мокрую землю.

— Вставай! — приказал властный голос. Соловьев с трудом поднялся на ноги. Его шатало, как во время морской качки, перед глазами клубился туман, к горлу подкатывала тошнота. Глотнув свежего воздуха и немного очухавшись, он понял, что находится в лесу. Уже полностью стемнело, но яркие фары двух машин хорошо освещали небольшую полянку, заросшую пожухлой травой. Сергей заметил четыре крепкие фигуры, окружившие его со всех сторон, однако лиц разглядеть не мог. Впрочем, в этом и не было необходимости. Те самые бандиты, под которых подставил его мерзавец Шабанов! Попался им в лапы как последний дурак!

Соловьев не сомневался, что его привезли сюда убивать, но, как ни странно, эта мысль не вызывала особого беспокойства. Сергей ощущал удивительное безразличие к собственной судьбе, полную моральную опустошенность и отрешенность от внешнего мира.

— Чего уставились? — равнодушно спросил он. — Я в вашей власти! Убивайте, закапывайте в землю!

Бандиты неожиданно расхохотались.

— Ты, парень, плохо о нас думаешь, — весело сказал один из них, вероятно главарь. — Небось книжек начитался да фильмов дурацких насмотрелся!

Соловьев промолчал.

— Мы убьем тебя через неделю, — уже другим тоном продолжал бандит. — А сейчас последний раз поучим уму-разуму. Кстати, за то, что не обоссался, дополнительного штрафа назначать не станем. Сумма остается прежней!.. За дело, братва!

На Сергея обрушился град безжалостных ударов. Все вокруг закачалось и провалилось в темноту.

— Хорош! Не теряй голову! — Сухарь оттащил в сторону Репу, продолжающего увлеченно пинать бесчувственное тело. — Дорвался, сопляк! Лучше сними наручники!

— Ты вправду решил его валить через неделю? — тихо спросил Карась, пока Репа возился с замком.

— Конечно нет! — усмехнулся главарь. — На хрена он нам сдался! Не тот случай! Овчинка выделки не стоит! Кстати, парень мне чем-то симпатичен, а если меня не подводит чутье, то он… Ладно, поглядим! — оборвал сам себя Алик и обернулся к остальным: — По машинам, братва!

Океан вонючего дерьма захлестывал с головой. Сергей барахтался, захлебывался и отчаянно пытался выбраться на берег, но там, выпятив пузо, стоял Шабанов, который концом длинного шеста старательно спихивал обратно своего бывшего телохранителя. Бизнесмену сие занятие явно нравилось, и он гаденько повизгивал от удовольствия.

«Барский холуй! Вот тебе награда!.. Барский холуй, вот тебе награда… Благодарность… защита…» — монотонно повторял в ушах загробный голос. Внезапно тело Сергея пронзила дикая, ни с чем не сравнимая боль. Он истошно закричал. Послышалось бульканье, и на поверхности дерьма появилась отвратительная кривая рожа.

— Больно, да?! — участливо осведомилась она.

Соловьев заплакал.

— Тем, кого ты мордовал по приказу хозяина, тоже было больно! глумливо захохотало страшилище и нырнуло обратно.

— Тони, Сережа! Тони! Ты мне надоел, — верещал на берегу Шабанов. Лицо его постепенно видоизменялось, съеживалось, пока наконец не превратилось в натуральную свиную харю.