Джон Лутц - Дорогая Дори

Днем мне был предложен ланч из несъеденных остатков, из которых можно приготовить хоть и безвкусное, но питательное блюдо, и я в который уж раз не мог не подумать, почему мы должны существовать, как нищие побирушки. Денег у нас хватало. И мы обитали в прекрасной квартире на десятом этаже дома в одном из самых спокойных и престижных районов города. Но в стенах квартиры все было самодельным, уродливым, сколоченным из мусора или вытащенным из подвалов.

По завершении ланча я стал чистить пластиковые моющиеся тарелки, а Дорис, оторвав клочок от своего украшения на поясе, протирала стол. Укладывая тарелки в раковину, я провел пальцем по одной из них и выругался: под ногтем собралась полоска грязи, и, кроме того, я его чуть не сорвал.

— Ай-ай-ай, — посочувствовала мне Дори. — Но никаких проблем.

И, прежде чем я понял, что она делает, Дори залепила мне палец своим дьявольски быстро сохнущим клеем, напоминающим цемент.

— Он сохранит ноготь, пока тот не окрепнет, — весело сообщила она.

Может, и так. Но при взгляде на палец я почему-то почувствовал себя в роли доктора Джекила, превращающегося в мистера Хайда.

Настало время отправляться по магазинам. Я сопровождал Дори во время ее визита в местную лавчонку подержанной одежды, где она потратила целых четыре доллара, приобретя на них форменную юбку женского персонала морской пехоты, а для меня — потертый на локтях великоватый костюм.

Она дала мне понять, что знает способ сделать костюм как новый и подогнать его по фигуре с помощью нескольких английских булавок.

Заскочив в соседнюю булочную, где она купила черствые булочки с глазурью, мы отправились домой. Естественно, шли мы пешком — женщина в дождевике с каким-то странным утолщением на бедрах и нервный мужчина с изуродованным пальцем. Может, я преувеличиваю, но мне казалось, что все прохожие смотрели на нас. В последнее время я вообще много чего себе представлял. Например, каково это жить одному.

Жить надо просто, — в тот вечер сказал мне Дуайт, мой неизменный бармен. — И тогда все получится. И придет удача. — Спасаясь от Дори, я регулярно заходил к нему в подвальчик. И хотя напитки у Дуайта были жутко дорогими, мне тут нравилось.

— Ты хочешь сказать, — вступила в разговор Лейси, шикарная платиновая блондинка, сидящая у стойки рядом со мной, — что в любом случае можно обойтись плоскогубцами и отверткой. Но если с их помощью делали первые «форды», то свою новую модель ты же отгонишь к автомеханику, коль скоро с ней что-то случится.

Дуайт признал, что примерно так он и поступит.

Лейси удовлетворенно кивнула и пригубила пиво. Честно говоря, заходил я в подвальчик и из-за нее тоже. Я подозревал, что на деле она была чистой брюнеткой, которая каждую неделю тратила немалые суммы в косметическом кабинете.

— То есть из каждого сложного положения есть простой выход, — сказал Дуайт. — Я прав?

— Больше, чем ты можешь себе представить, — согласился я, прикидывая, как бы провести время с Лейси. Ей-Богу, она была хорошенькой девушкой — или, во всяком случае, старалась казаться таковой. Даже при самых благоприятных обстоятельствах Дори трудно было назвать симпатичной. Это было качество, которое не имело ничего общего ни с бережливостью, ни с изобретательностью.

— А это что такое? — спросила Лейси, и я понял, что она обращается ко мне.

Я сидел нога на ногу, и одна штанина задралась до середины икры. Лейси показывала пальцем на пуговицу, пришитую к верхней кромке носка.

— Моя жена пришила такие пуговицы на черные носки, — объяснил я. — Чтобы в темноте я не спутал их с коричневыми.

Лейси и Дуайт уставились на меня.

— Так, — сказала Лейси. — Глупее не придумаешь.

Я почувствовал, что краснею.

— Да? А как бы ты решила эту проблему?

— Будь ты моим мужем, Хью, то носил бы один носок коричневый, а другой черный.

Я расхохотался так, что расплескал пиво. Дуайт, одобрительно улыбаясь моему хорошему настроению, вытер лужицу на стойке, пустив в ход самое настоящее полотенце. Лейси засмеялась вместе со мной. Ее вообще было легко рассмешить.

— Чего вы так развеселились? — спросил Дуайт.

— Мне понравилась идея носить один носок коричневый, а другой черный, — объяснил я ему. — До чего удивительно простое решение проблемы.

— Простота — это вообще ключ к жизни, — напомнил мне Дуайт.

Может, и к смерти, подумал я про себя. Я не мог отделаться от мыслей, какую жизнь мне приходится вести с Дори. И я усложнял проблему, которая на деле решалась куда как просто, — проблему, которая имела отношение к существованию Дори на этой планете. Дуайт, как всегда, изрек умную мысль, избавив меня от необходимости принимать нелегкое решение.