Анастасия Валеева - Паутина

Едва скрывая эмоции и бормоча слова благодарности за проявленную к ней доброту, гадалка кое-как нацепила предназначенную совершенно для другого каску и одной ногой наступила на короткую торчащую в сторону подножку. Она немного пошатнулась, но хозяин транспорта заботливо ухватил ее за руку. Яна, стараясь быть попроворней, перекинула другую ногу через сиденье и покрепче уцепилась за круглую резиновую ручку впереди себя. «М-да, – подумала она, когда мотоцикл трогался, – надо было потребовать с Синявского в два раза больше…»

Очутившись в собственной постели, Милославская еще долго ощущала отзвуки тряски во всем теле: внутренняя дрожь терзала его, а в голове даже во сне шумело.

Звонок будильника должен был поднять ее очень рано – согласно видению, авария могла произойти и перед восходом солнца, и, не теряя надежды, Яна намеревалась с утра отправиться на прежнее место.

– Думаю, сегодня мне повезет, – тихо проговорила гадалка, усаживаясь на заднее сиденье такси, которое она заранее специально заказала, чтобы потом не нервничать, голосуя у полупустынной в такую рань дороги.

– А? – оглянувшись, переспросил ее водитель.

– Нет, ничего, – ответила ему Яна, – это я так.

Начинало рассветать, но день судя по всему обещал быть пасмурным, и тягучая прохлада вокруг напоминала полусумерки. Воздух, остыв за ночь, заставлял содрогаться при одном только слабом дуновении ветерка. И вообще, казалось, был наполнен чем-то зловещим.

Всю дорогу гадалка сидела в напряжении, а когда машина миновала городскую часть, оно еще больше усилилось. Сердце подсказывало Милославской, что да, сегодня, точнее, вот-вот что-то должно было произойти. Мысли Яны невольно обращали ее к недавнему видению, и жестокие картины всплывали в ее воображении. Когда до нужного места оставалось два-три поворота, гадалка стала напряженно вглядываться вдаль.

Черное пятно, показавшееся вдали после очередного поворота, заставило ее вскрикнуть. Да, нагромождение посреди дороги не могло быть ничем иным, как ожидаемой ею трагедией. Неужели она уже произошла?

Милославская сухо велела водителю остановиться и, расплатившись с ним, покинула машину и скоро зашагала вперед, заставив его удивиться. Мужчина, ничего в отличие от гадалки не ожидающий, пристально вдаль не смотрел, а потому подозрительного там и не обнаружил. Он недоуменно глянул вслед стремительно удаляющейся даме и, развернувшись, поспешил удалиться.

Несколько метров передвигаясь быстрым шагом, Яна в конце концов побежала. Жгучее внутреннее чувство толкало ее вперед, где стали более отчетливо очерчиваться контуры двух перевернутых машин, одна из которых успела обгореть.

Что могла приоткрыть перед ней случившаяся авария? Зачем видение предсказало ее? Как это поможет в расследовании? Эти мысли первоначально терзали бегущую Яну. Но когда она различила возле одного из автомобилей недвижимое человеческое тело, один вопрос стал для нее важнее всех остальных: «Это она? Ольга Сергеевна?»

Сердце гадалки бешено колотилось. На этот момент она не имела хорошей физической подготовки, и теперь организм с укором напоминал ей об этом: в боку резко закололо, в глазах стало темнеть, воздуха не хватало, и ноги, казалось, вот-вот готовы были подкоситься и заставить ее упасть.

Быстро наступившее физическое бессилие Яны усугублялось ее психическим состоянием. Личные болезненные воспоминания, страшные предчувствия и переживания за мать клиента – все это сейчас разом навалилось на Милославскую.

Выбившись через какое-то время из сил, гадалка снова пошла шагом. Теперь до места оставалось совсем немного. Милославская с уверенностью могла уже назвать марку обгоревшей машины. Это были «Жигули». А недвижимое тело без какой-либо надежды на лучшее про себя она уже именовала трупом. К счастью, не женским. Яне открылось зрелище не из приятных, хотя подобное ей случалось видеть нередко.

Подойдя ближе, гадалка остановилась всего в нескольких метрах от машин. Она была в полной растерянности и первые минуты не могла сообразить, что же делать дальше. Обгоревшие «Жигули» с выбитыми двумя стеклами и глубокой вмятиной с водительской стороны лежали на одном боку посреди дороги. Хозяин их, вылетев каким-то образом из автомобиля на улицу, безжизненно лежал в паре метров от него. Другая машина, старенький «Москвич», свесилась наполовину с обочины и упиралась передними колесами в огромный серовато-желтый камень, который и не давал ей окончательно съехать в кювет. Она пострадала не меньше «Жигулей»: весь перед был изрядно вмят, человек, мужчина, лицо которого было залито кровью, сидел за рулем, наполовину съехав вниз со своего места.