Анастасия Валеева: Паутина

– Да, – с какой-то холодностью и безразличием произнесла Щербатова, – вместо массажа в один прекрасный день Ольга Сергеевна получила пистолетную пулю.

Яне едва удалось взять себя в руки и сдержаться. Несмотря на то, что творилось у нее внутри, она с прежним спокойствием проговорила:

– Стреляли вы?

– Неужели этот подонок и на этом настаивает? – скривив рот, проговорила Елена. – Что вы? Я даже пистолет ни разу в руках не держала. Я незаметно провела Илью в дом. Он спрятался на веранде, а когда я начала делать массаж, неслышно вошел и…

– Подойдя ближе, выстрелил…

– Труп ночью закопали во дворе, под деревом. Незадолго до этого Илья случайно встретил бомжиху, похожую на убитую. Это и решило нашу проблему. Тогда у него и замысел этот возник, убить бабку.

Щербатова продолжала свой рассказ, но Яна ее уже не слушала. Продолжение этой истории она уже знала. Гадалка с ужасом думала о том, как она сообщит страшную весть Виктору.

– Чтобы сын не переживал о матери, я отправила ему ту телеграмму, – донеслось до Милославской, словно откуда-то издалека.

– Яна Борисовна, – вдруг окликнул кто-то гадалку.

Яна обернулась. Руденко перепуганными глазами смотрел на нее.

– Все в порядке? – радостно воскликнул он. – Слава богу! А я-то уж думал! Нет тебя и нет… – он перевел взгляд на Щербатову: – Что, птичка, ваша песенка спета?

Милославская вытащила из сумочки диктофон, который предусмотрительно носила с собой и который в нужный момент включила.

– Держи, товарищ капитан, а то птичка в клетке может и не запеть… Сам знаешь, такое бывает.

Щербатова уронила голову на стол и закрылась руками.

– Ну все, Яна Борисовна, теперь мы в расчете, – стоя у входа в аэропорт, печально произнес Синявский.

– Я с радостью бы отказалась от этих денег, ведь конец у истории печальный, – сказала ему Милославская, – но, увы, я тоже должна на что-то существовать…

– Даже не думайте об этом! – возразил Виктор. – Вы свою миссию выполнили профессионально. А вот я со своей немного опоздал, – Синявский зажмурил глаза и прикрыл их ладонью. – Прости, мама, – с несколькими придыханиями произнес он сквозь зубы.

Милославская развернулась и тихо побрела по тротуару. Джемма преданно следовала за ней, важно повиливая хвостом. Казалось, она все понимает и гордится своей хозяйкой.