Анастасия Валеева - Я тебя породил…

Жара стояла немилосердная, но Яна не ощущала ее. Двор у хозяйки, у которой она поселилась, сверху сплошь был затянут виноградными лозами, не пропускающими кровожадные лучи. А на пляже, у воды всегда освежал легкий морской бриз. Слишком влажный воздух, столь непривычный для волжанина, был единственным климатическим неудобством.

Яна Милославская с наслаждением предавалась долгожданному отдыху. Уже несколько лет она никуда не могла вырваться из своего городка. Зимой, конечно, были периоды покоя, а летом, как назло, наваливалась работа, отказаться от которой означало ограничить себя весьма во многом.

Первые два дня Милославская, можно сказать, вообще не выходила из воды. Ее слишком утомила двухсуточная езда в раскаленном тридцатипятиградусным зноем вагоне и теперь хотелось охладиться до мозга костей. Билет она брала заранее и – согласно своим правилам – в вагоне люкс. Однако оказалось, что этот люкс в главном не отличался от обычной плацкарты – кондиционер упорно не работал до самого пункта назначения.

На третий день после утреннего купания Яна решила обследовать поселок, который совсем не стыдно было назвать городом. Она бродила по обрамленным пальмами улицам, фотографировалась возле особенно понравившихся мест, в большинстве своем это были растения: алоэ-столетник, кипарисы, юкка и многие другие, названия которых она не знала.

Вечером Милославская посетила одно симпатичное кафе, похожее на какое-то бунгало на необитаемом острове: над каждым столиком была приспособлена крыша из длинных пальмовых листьев, создающая ощущение шалаша и какой-то девственности мироздания. Яна пробовала разное вино, без которого не бывает отдыха на юге и, остановив свой выбор на «Изабелле», даже спела пару любимых песен-караоке. Публика, всегда окружающая такие места, похоже, не осталась в восторге, а вот самой женщине понравилось.

Следующий день она посвятила экскурсии в горы. Побывала в Самшитовой роще, не особенно-то удивившей ее, и в Волконском ущелье, где кроме ледяной влаги водопада отведала еще и «зелья» из сероводородного источника. Иначе назвать его было невозможно, поскольку испускаемое целебной водой зловоние создавало, скорее, ощущение чего-то смертоубийственного.

Потом были Аквапарк в Небуге, Дельфинарий, вечерняя экскурсия по Сочи и опять море, море, море…

Но все это осталось позади. А теперь Яна Борисовна, имеющая полное право гордиться ровным золотистым загаром, сидела на чемоданах у порога собственного дома и нежно гладила свою любимицу, среднеазиатскую овчарку Джемму, которая никак не могла нарадоваться возвращению хозяйки. Джемма, в отличие от похорошевшей Милославской, похудала и осунулась, хотя ее «временная» хозяйка, одна из соседок Яны, строго соблюдала все оставленные ей наказы по уходу за животным. Учитывая возникшее за несколько лет чувство привязанности и взаимного понимания между вернувшейся с юга женщиной и ее питомицей, можно было смело заключить, что Джемма просто истосковалась.

– Ну идем, идем, – протянула Милославская, теребя шерсть собаки, начавшей скребсти когтями входную дверь.

Яна достала ключи и, сделав два оборота в каждом из замков, очутилась в родных пенатах. На нее сразу пахнуло чем-то знакомым, но непривычно безжизненным. Полы и мебель покрылись заметным слоем пыли, листья цветов поникли, хотя, уезжая, Милославская и создала им влажную атмосферу и водоподпитку согласно книжным рекомендациям.

Женщина сразу прошла к окнам и раздвинула затемняющие шторы. Солнце, мгновенно просочившееся внутрь помещения, сразу вдохнуло в него жизнь. На кухне вдруг раздался грохот. Инстинктивно Яна бросилась туда.

Джемма стояла, опершись передними лапами на рабочий стол и виновато смотрела на свою хозяйку.

– Что ты разгокала? – произнесла Милославская и огляделась.

Серебряная джезва, сброшенная собакой, закатилась в самый дальний угол.

– Ах ты заботливая моя! – рассмеялась Яна. – Ну давай, давай пить кофе!

Джемма была невероятно сообразительным животным. Эту чистопородную двухгодовалую среднеазиатскую овчарку Яне некогда привезли из Туркмении. Теперь хозяйка и питомица души друг в друге не чаяли, и последняя выражала свою любовь постоянной готовностью защиты. Джемма, будучи очень крупной, вполне могла справиться со взрослым человеком, что неоднократно уже происходило. Собака знала все привычки Милославской, ее потребности и привязанности, в том числе и безудержную любовь к собственноручно приготавливаемому ею кофе, который она варила в той самой незаменимой серебряной джезве.