Хайнер Ранк: Дорожное происшествие

- Нет, я слышала, он родом из-под Треббина, а здесь у него комната в общежитии МТС.

- Что он за человек?

- Я ведь говорила, что почти не знакома с ним. Иногда я встречала его на танцах, он стоял с приятелями перед входом и заигрывал с девушками. Но ведь в этом возрасте так ведут себя почти все парни, верно?

Крейцер улыбнулся.

- А кого-нибудь из его приятелей вы знаете по имени?

- Кажется, я чаще всего встречала его с Руди Ноаком. Руди тоже тракторист.

- Вам никто не попался на дороге? Или, возможно, вы слышали шум машины?

- Нет, никто. И машин я как будто никаких не слышала.

- Ладно, - сказал Крейцер, - на сегодня, пожалуй, хватит. Пошли обратно. - Он еще раз пристально оглядел место происшествия, и все трое зашагали к деревне.

Когда они уже сидели в машине и ехали обратно, Арнольд вдруг сказал:

- А не навестить ли нам Лабса? Если с ними говоришь по телефону, они всегда найдут какую-нибудь отговорку, а вот если нагрянуть самим, от нас будет не так-то просто отделаться.

- Не возражаю, - сказал Крейцер, - поехали в больницу.

- Центральный вход с Берлинерштрассе? - спросил шофер.

- Конечно, вы ведь знаете.

Строения окружной больницы разбрелись по обширной территории. Лишь после подробного ознакомления со служебным удостоверением Крейцера вахтер разрешил им въехать на машине. Они исколесили немало извилистых дорожек и проехали через множество дворов, вдоль бараков и поросших плющом памятников прусской готики, прежде чем попали на площадку, окруженную высокими зданиями. Посередине площадки зеленел большой газон, а в центре газона простирала руки к небу какая-то бронзовая фигура.

Немало поколений внесло свою лепту в создание этой фабрики здоровья. Хирургический корпус был воздвигнут в годы Веймарской республики. Четырехугольный бетонный куб, вынесенный вперед, служил входом, а над ним высилась стеклянная шахта, по которой сновал лифт, оплетенный винтовой лестницей.

Когда Крейцер и Арнольд открыли шарнирную дверь, в нос им ударил запах, представляющий сложную смесь ароматов дезинфекции и кухни. Из таблички на стене они узнали, что главный врач находится на четвертом этаже в комнате 427. По винтовой лестнице они поднялись наверх.

Главный врач доктор Эйзенлиб встретил пришедших благосклонно. Он уже ждал их, система внутренней информации явно работала безупречно. Доктор, высокий сухощавый мужчина со скудными, но аккуратно зачесанными волосами, весь с головы до носков своих белых ботинок производил такое свежее, такое чистое, обеззараженное впечатление, словно минуту назад выпрыгнул из стерилизатора. Лицо у него было до странности гладкое, на лице поблескивали квадратные очки, да черточка аристократического высокомерия таилась в уголках рта.

Посетителей проводили в кабинет. Доктор предложил им сесть - стулья здесь были из алюминиевых трубок, обтянутых темно-синей декоративной тканью, - раскрыл янтарную шкатулку с сигаретами и протянул ее гостям. Крейцер поблагодарил и отказался: курение является причиной рака и нарушений кровообращения. Главный врач некоторое время смотрел на него с откровенной досадой, потом элегантным движением закинул ногу на ногу, с помощью массивной янтарной зажигалки зажег свою и Арнольдову сигареты и, глубоко затянувшись, сказал:

- Ну-с, отлично. Итак, чем могу быть полезен, господа?

При этом он выпустил в сторону Крейцера изо рта и из носа струю дыма.

- Мы хотели бы поговорить с пострадавшим, которого доставили к вам прошлой ночью. Зовут его Зигфрид Лабс.

Лицо доктора Эйзенлиба сразу стало озабоченным.

- Пациент до недавнего времени был без сознания. У него перелом верхней части бедра, множественные переломы ребер и несколько ушибов. Пришлось сделать ему переливание крови. Кроме того, есть серьезное подозрение, что у него повреждена селезенка, так что, возможно, понадобится еще одна операция. Короче говоря, он находится в таком состоянии, что я не могу допустить никаких дополнительных нагрузок.

- Но речь идет о раскрытии преступления…

Доктор Эйзенлиб остановил его движением руки:

- Знаю, знаю. Я с полным почтением отношусь к стоящей перед вами задаче, но, как врач, я в первую очередь озабочен благом своего пациента.

Крейцер чуть выпятил нижнюю губу.

- А наша задача сделать так, чтобы у вас было поменьше пациентов. - Голос его звучал спокойно, как всегда, разве что чуть резче. - Господин Лабс стал жертвой преступления. Преступление совершил человек, лишенный совести и чувства ответственности. Следовательно, существует угроза, что человек с подобным отношением к жизни других людей в любую минуту может совершить новое преступление. Вот почему нам нужно без промедления допросить вашего пациента.