Сергей Ковальчук - Тринадцать

— Извините, бога ради, — полковник второй раз за десять минут взмок, поняв, что совершил ошибку.

— Не томи, говори по существу.

— В общем, все прошло нормально. Дело на этой неделе направим в суд. Но есть одно «но». Думаю, что наш общий друг вам расскажет об этом. А я скажу, возможно, это важно, что генерал Рымов собрался сегодня ехать к председателю Мосгорсуда, чтобы забрать у нее личное дело Стеклова.

В трубке послышалось напряженное сопение:

— Еще что-нибудь?

— Никак нет, остальное доложит наш друг.

— Молодец, — похвалил его собеседник, — будешь дальше верно мне служить, — получишь конфетку. — Он расхохотался. — Все, на связи и по пустякам мне не звони.

Сидя напротив начальника управления в его кабинете, Мирутин дождался, пока генерал Рымов закончит по телефону «воспитывать» Оловянного. Когда хозяин кабинета положил трубку, Серафим сообщил:

— Адвоката я сфотографировал. Аккуратно, он не видел. Теперь очередь за прокурором и судьей, — напомнил он Илье Геннадьевичу его обещание.

— С этим проблем не возникнет. Я же уже тебе сказал, — не успел он отойти от своего прежнего раздраженного состояния, — что фотографии обоих у меня будут сегодня вечером. — Он немного перевел дух. — Ладно, извини, никак не могу привыкнуть, что ты уже не мой подчиненный.

— Ничего, — спокойно посмотрел на него сыщик, — бывает.

— Ладно. Ты скажи мне лучше, о чем ты собрался говорить с потерпевшими?

— Так, поспрашиваю кое о чем, — неопределенно ответил Мирутин.

— А если конкретнее? — не унимался его бывший начальник.

— Хочу попросить вас, Илья Геннадьевич, вернее, напомнить, — вместо ответа на его вопрос сказал Серафим. — Мне как можно быстрее нужно ознакомиться материалами дела в отношении Антона Магницкого. Я хотел бы понять, кто и с какой целью решил его «подставить».

Серафим спокойно выдержал взгляд генерала и продолжил.

— И еще, я попрошу вас, чтобы члены следственно-оперативной бригады, осуществляющие оперативное сопровождение уголовного дела в отношении Лучкович, проверили, кто именно сейчас руководит торговой империей супругов Магницких и нянчит ребенка Лучкович.

Он сделал небольшую паузу и продолжил.

— Из того, что я увидел в деле, так и непонятно, когда и при каких обстоятельствах пропал или погиб олигарх Магницкий. И, самое главное, от кого у Лучкович родился второй ребенок: от мужа или… — Он не стал продолжать, и, попрощавшись с генералом до вечера, покинул его кабинет. Его ждали бывшие присяжные заседатели по делу Антона Магницкого и одновременно потерпевшие по делу его матери.

У Людмилы Карамзиной, студентки пятого курса Московской государственной юридической академии, проходившей следственную практику в Следственном комитете, сегодня был особый день — День рождения любимого мужчины. Ее любимым был ее однокурсник, Матвей Кутасов, с которым они вместе были уже два года. Он тоже был на практике, но работал, хотя и поблизости от нее, но в другом здании. Через два часа влюбленные уже должны были прибыть в ресторан, где для них и их друзей был заказан стол, а Людмиле нужно было еще доехать до дома, переодеться, накраситься и не опоздать на праздник. Кутасов ей уже позвонил и сообщил, что у руководителя своей практики он отпросился.

«Хорошо ему, — думала Люда, — а у меня руководитель просто ужас ходячий. Рожа толстая противная, характер дурной, орет чуть что, как истеричка». К тому же все чаще полковник Оловянный стал без стыда, пока, правда, лишь сальным похотливым взглядом нагло рассматривать ее скрытые под одеждой женские прелести. Чего доброго, от взглядов этот противный тип, не приведи Господи, еще перейдет к действиям. Она даже лишний раз опасалась остаться с ним наедине в кабинете.

Сегодня Никита Иванович с утра был не в духе. Орал на нее благим матом, мол, Людмила женщина, а навести в делах порядок не может. Сам он педант, аккуратист. Но сейчас вроде отошел, ласковым даже стал и послал ее зачем-то в архив дело какое-то со времен Царя Гороха ему принести. Сказал бы лучше, чтобы просто вышла из кабинета, она же не дура совсем, понимает.

Поднимаясь на лифте с делом братьев Войновичей — отморозков и бандитов девяностых, Карамзина напряженно раздумывала, чем бы задобрить шефа, чтобы отпроситься у него пораньше.

Она так и не поняла, для чего сегодня к ним в кабинет приходил бывший коллега Оловянного. Вот в этом человеке она бы с удовольствием хотела видеть своего наставника. Симпатичный, высокий, стройный, с красивым спокойным голосом. Да и не конфликтный вовсе, совсем не такой, как Свиникита (как его прозвали она и еще два студента, стажировавшиеся у Оловянного).