Сергей Ковальчук - Тринадцать

— День добрый! — с деланным радушием улыбнулся Константин Яковлевич, когда они приблизились к нему. Но протягивать руку для рукопожатия мужчине не стал.

— А вы здесь какими судьбами? — поинтересовался он, будучи заинтригованным их появлением в стенах следственного комитета уже после того, как сторона защиты ознакомилась с делом. Дело в том, что согласно уголовно-процессуальному кодексу, потерпевшие должны знакомиться с уголовным делом до обвиняемого и его защитника. А поскольку после подписания им и Лучкович протокола дело должно быть немедленно направлено прокурору для утверждения обвинительного заключения и направления в суд, визит потерпевших к следователю противоречил закону.

— Здравствуйте — сдержанно поприветствовали его бывшие присяжные. — Вообще-то мы не обязаны перед вами отчитываться, — начал было мужчина, но его спутница его остановила.

— Нас вызвали сюда к какому-то новому следователю, который хочет с нами пообщаться по этому делу, — сообщила она. — Извините, но больше нам с вами говорить не о чем.

— Я вас понял, спасибо, — вежливо поклонился им защитник и направился к выходу.

«Вот так новость», — напряженно размышлял он.

Выйдя на улицу, адвокат Прохоренко прошел пешком два квартала, до двора жилого дома, где у него был припаркован автомобиль. Сев за руль, он позвонил некому Андрею Станиславовичу.

— Добрый день! У меня есть не очень хорошие новости, нужно срочно встретиться…

Запомнив адрес и положив мобильный телефон на пассажирское сиденье, Прохоренко аккуратно вырулил на оживленную московскую улицу и до упора вдавил педаль акселератора в пол. Встреча была назначена через тридцать минут и довольно далеко от того места, где он находился сейчас. А этот человек очень не любил, когда на встречу с ним кто-то опаздывал.

Едва за Мирутиным закрылась дверь, полковник Оловянный в мягкой, несвойственной ему манере, обратился к своей помощнице:

— Людочка, будь любезна, спустись в архив, возьми третий том дела братьев Войновичей. Это дело девяносто пятого года.

Когда девушка вышла, он снял трубку внутренней связи и доложил генералу Рымову о том, что дело об убийстве тринадцати русских туристов в Греции готово для направления прокурору, адвокат и обвиняемая протокол ознакомления с ним подписали.

— Скажи на милость, Никита, а почему у тебя в деле нет фотографии и личного дела судьи Стеклова? — задал неудобный для него вопрос генерал.

— Так это, — начал отдуваться и потеть Оловянный, — я думал, зачем связываться с Мосгорсудом, все равно по нему и по Изместьеву я в возбуждении дела отказал ввиду их смерти…

— А по Изместьеву-то я надеюсь, ты копию личного дела из Минобороны истребовать не забыл?

— Нет, что Вы, товарищ генерал. Это в деле имеется.

— Последнее время, Никита, ты меня что-то стал разочаровывать, — упрекнул его Рымов. — Может мне дать тебе хорошую характеристику и направить на повышение, куда-нибудь в регион? К примеру, в Хабаровске есть должность заместителя начальнику ГСУ.

Бедный толстяк взмок от макушек до пят.

— Никак нет, — привстал он со своего места, — Илья Геннадьевич, я… я исправлюсь, прошу вас…

— Ладно, но это в последний раз, — смягчился генерал. — Ты ведь пойми, на твое место желающих пруд пруди, а ты как лейтенант молодой. Почему не доложил мне, что на затылке у трупа Стеклова имеется вдавленная рана? — снова сменил он милость на гнев. — Ты что, решил покрывать настоящего убийцу этих людей?

— Никак нет! — Оловянный переполошился не на шутку. — «Вот гнида, этот Мирутин, докопался-таки. Теперь генерал с меня стружку снимать будет долго». Но самое страшное было не это. Страшно то, что он получил большие деньги за то, чтобы «закрыть глаза» на некоторые обстоятельства этого уголовного дела, а теперь, если Мирутин начнет рыть, все для него может кончиться очень плохо. Это очень серьезные люди.

— В общем, так, — резюмировал Рымов, — я вечером поеду в Мосгорсуд, к председателю, чтобы доделать за тебя твою работу, и возьму у нее личное дело Стеклова. А ты выкручивайся перед адвокатом как хочешь, но к делу оно должно быть приобщено. — После этого генерал отключился.

Положив трубку, полковник лихорадочно схватил мобильный телефон и сделал звонок. Когда в динамике послышался голос, «важняк» поздоровался:

— Здравствуйте, Андрей Станиславович, это…

— Я знаю, кто это, — жестко осек его собеседник. — Мы, кажется, договаривались без имен и названий.