Сергей Ковальчук - Тринадцать

— Помо… Помогите! — попытался крикнуть Игорь, но воздуха не хватало, а руки и ноги были связаны намертво.

«До чего же все глупо, — подумал Бобков, — умирать вот так, особенно тогда, когда, наконец, знаешь, кто убийца». Это была его последняя мысль. После нее он превратился в легкий дымок, который тут же стало засасывать в темную бездну.

В половине шестого вечера девять оставшихся в живых на этом острове собрались в номере Бобкова.

— Царствие ему Небесное, — перекрестился Захар Викторов, со страхом глядя на бездыханное тело Игоря.

Стоявшая здесь Екатерина, как ни странно, истерик не закатывала и даже не плакала. Она… икала. Катя была достаточно сильно пьяна и еле держалась на ногах.

— О, еще один жмурик, — пьяно хохотнула она. — Скоро мы все будем такие. Они нас в живых не оставят. Никого! — Она развернулась и, покачиваясь, пошла к себе. Никто ее не остановил.

— Когда это она уже успела? — удивился Стеклов.

— Когда уходили, я видел, как она взяла с собой в номер бутылку коньяку и пару бутербродов, — махнув рукой, сказал Изместьев. — Пусть. Так она хоть мешаться под ногами не будет и истерить.

В это время Молодавченко и Емельяненко втолкнули в комнату Петра, дверь в номер которого была выбита минутой ранее.

— Вот оно, пугало огородное, — с презрением окинул труса ледяным взглядом Степан. — Рассказывай, как все было?

Семенченко обступили со всех сторон.

Выслушав его слезливый рассказ, Изместьев почесал затылок и неожиданно обратился к Шкандыбе:

— Где был ключ от номера Петра, когда вы обнаружили, что его в коридоре нет, а номер Бобкова открыт и на кровати лежит его труп?

— Его не было, — без запинки ответил тот.

— Ну да, не было, — подтвердил Степан. — Иначе чего бы мы стали вышибать замок?

— А вдруг это он меня закрыл, — показав на Шкандыбу, озвучил пришедшую ему в голову мысль Семенченко. — А потом убил Игоря.

— Да ты что, совсем охренел? — взвился Артем.

— А что, очень удобно, — ничуть не смутившись, продолжал обвинять его Петр. — Тебе проще всех было тут оказаться. А если что, то можно все объяснить, дескать, помилуйте, люди добрые, я ж на смену ему пришел, да вот не отдыхается что-то, потому и пришел раньше положенного.

— Спокойно, — прикрикнул на него Изместьев. — У вас что, доказательства есть, что это был именно он?

— Нет, — как-то сразу сник и опустил голову Семенченко.

— А если нет, и хочется высказать свою версию, то нужно не обвинять, а просто сказать по-человечески, — обиженно глянув на Петра, поджал губы Артем Шкандыба. — Кстати, — он решил вернуть Петру должок. — А что, если это он убил Бобкова? Все сходится. Ключ от двери Игоря торчал в замке снаружи. Он мог задушить его, а потом закрыться изнутри у себя, дескать, в туалет ходил, а его взяли и закрыли там.

Семенченко побледнел. От такой наглости он просто не мог ничего сказать.

— Да уймитесь вы, — обеспокоенно произнес Захар, стоявший ближе всех ко входу. — Вот он, ваш ключ, целехонек, торчит себе в двери.

Собравшиеся, не поверив, вышли в коридор и встали около двери, ведущей в номер Семенченко. Ключ действительно торчал в замке снаружи.

Из номера Петра вывели двое. Следовательно, он просто не смог бы его успеть вставить, да еще так, чтобы это не заметили. А значит… значит, в скважину его вставил убийца.

Восемь мужчин, уложив труп Бобкова туда. где лежали остальные, зайдя помыть руки, пришли в столовую, и расселись каждый на свое место. Милютина осталась у себя. Она была сломлена и деморализована. Очевидно, что женщина сорвалась в штопор. Оставшихся на столе карт было девять.

— Забавно, но мне это и вправду напоминает игру в «мафию», — нервно хохотнул Молодавченко. — Наступило утро, мафия вернулась с тропы войны, все открывают глаза. — Кажется, так там говорят? Ну что, начнем первый круг обсуждения? Он глянул на Изместьева: — Ведущий, с кого начинать?

— Нам всем для начала нужно успокоиться, — неодобрительно покачал головой Олег Викторович. Настроение присутствующих его не радовало. Оно было подавленным, никто не видел выхода из создавшейся ситуации. А она действительно была патовой. От Гавдоса они отрезаны, провизия кончается и совершенно ясно, что никакой помощи не предвидится.

— Кстати, а где находится нож, которым был обезглавлен труп Казанцевой? — спросил судья.

— Был в тумбочке в номере Бобкова, его оттуда никто не вытаскивал, — ответил Афиногенов.