Йенс Лапидус - Стокгольм delete

С этим надо было кончать. И выход только один. Чтобы не перебить друг друга окончательно, решили обратиться к Мистеру Первому. Пусть он решит проблему. Фактически именно он в городе хозяин.

Так поступают настоящие пацаны. Это был их суд. Суд Исака.

У Метима глубокий, чуть надтреснутый бас. Он держался надменно, и у него были на то основания. Его боялись, наверное, больше, чем Исака. Чересчур короткий запал. С другой стороны, Метим знал, что надо идти на уступки. Ведь это его кузен назвал мать противника шармутой – проституткой.

– Он был неправ, нечего и говорить. И я с ним поговорил серьезно. Но надо было решать через меня. А он в результате получил сотрясение мозга, две недели провалялся в больнице и получил трехдюймовый шрам на башке. Башмаки не может завязать – что-то там у него не так с равновесием.

По комнате прыгают солнечные зайчики. Каждому дано десять минут на изложение своей позиции. Исак сидит неподвижно, как восковая кукла, и внимательно слушает.

Эти люди готовы размозжить череп любому, если им покажется, что их «не уважают». Они всегда ставили знак равенства между понятиями «боятся» и «уважают». Но сейчас сидели тихо, как боевые псы на привязи.

Еще раз проследили цепь событий. Обсудили раны и убытки. Метим требовал возмещения. Данни тоже требовал возмещения.

И все хотят получить долг от Крюка.

Крюк. Получил прозвище из-за необыкновенно длинного, причудливо изогнутого носа. Игрок. Покер, блэкджек, рулетка – все что угодно. Скачки и бега. Постоянно торчал на Хурнсгатан в лотерейном закутке. Но последние годы ему не везло, он задолжал направо и налево миллионы крон. Даже Никола знал человек восемь, которым он был должен. И именно он был в наибольшей безопасности. Никто не решался его проучить, потому что остальные спустят всех собак – у многих еще теплилась надежда, что Крюк начнет отдавать долги.

Никола с пацанами говорили:

– Неприкосновенен, как Крюк. Жизнь спокойнее, чем у Крюка, и придумать трудно.

Через час суд закончился. В ожидании решения Метим со своей командой вышел на улицу. Данни – во двор, через заднюю дверь за буфетом.

Исак остался один. Хамон и Никола так и стояли у стены.

– Подойдите, – сказал Исак.

Темные круги под глазами, как синяки. Только случайный солнечный зайчик из окна оживляет лицо.

– Слушали? Поняли?

Хамон разлепил пересохшие губы.

– Пытался понять, – сказал он по-шведски. – Думаю, они неправы.

– Кто?

– Ну… не они. Он. Тот, кто хрястнул его бутылкой.

– Может быть. С другой стороны, по какому праву те начали истреблять его семью? Дядя, тетя, двое детей и два уж вообще ни в чем не повинных заказчика в химчистке? Слава богу, все живы.

– Тоже неправы. Но ведь он чуть на расколол ему череп этой бутылкой. А ты, Никола? С югославской точки зрения?

Никола надеялся, что Исак не станет спрашивать.

Он попытался прочистить горло, но чуть не закашлялся. Издал булькающий звук.

– Я думаю… – Он опять кашлянул. – Думаю, и те и другие неправы.

– Это твоя точка зрения?

Никола сцепил руки за спиной, чтобы не дрожали.

– Думаю, да.

– Не надо думать, Никола. Надо знать. Если ты уверен в чем-то, никогда не отступай. Держись своего мнения.

Исак дружелюбно кивнул.

И не сказал больше ни слова. Погрузился в размышления.

Велел позвать обе стороны.

Молча расселись по стульям.

Никола и Хамон боялись не то чтобы что-то сказать – не решались даже шевельнуться, чтобы не мешать. Золотые часы на руке Исака сверкали как маленькое солнце. Поговаривали, что это Audemars Piguet Royal Oak Offshore, не меньше двух лимонов. А так – свитерок «Найк», спортивные брюки «Адидас» с тремя полосками. Чем мягче одежда, тем круче хозяин.

Наконец Исак поднял голову.

– Я принял решение.

Данни сверлил Исака глазами.

– Нам и так нелегко приходится в этом городе. Вы знаете, о чем я говорю. Этот их траханый проект «Гиппогриф»… свиньи то и дело останавливают наши машины, бесконечные налоговые инспекции чуть не в каждой нашей фирме, миграционное управление то и дело наезжает на наши семьи. Бесконечные проверки в наших кабаках. Это их стратегия – go for the money . Cледуй за деньгами. Так в свое время взяли Аль Капоне, вы все это прекрасно знаете. Бухгалтерское законодательство, налоговое законодательство, хренологовое законодательство, стукачи, информаторы… они не могут взять нас на чем-то серьезном и придираются по мелочам, как старые бабы. Но как бы там ни было, нам такой базар не нужен. Здесь не Мальмё. А вы ведете себя, как дебилы.