Томас Рюдаль - Отшельник

Эрхард нажал отбой. В доме снова воцарилась оглушительная тишина. Все, что осталось, – ветер, который завывает в скалах. Новый год уже пришел на Канарские острова. Палец лежит под подушкой, как счастливая монета.

Во вторник он встал рано и решил прокатиться перед тем, как доложиться диспетчерам и принять первый заказ. Вначале он всегда ехал в Алапаку, рыбацкую деревню, где кричат чайки и варят лучший кофе на Фуэртевентуре. Аристид и его жена Миса мелют кофейные зерна на старинной арабской ручной кофемолке, принадлежавшей еще отцу Мисы, – она длиной с целый стол. Сладкий кофе почти малинового цвета. Самый вкусный на острове. И хотя Эрхард не мог сказать, что побывал во всех местных кофейнях до одной, он точно пробовал кофе в большинстве из них.

– Эрхард, ты сегодня какой-то бодрый, – заметила Миса.

Эрхард сухо поздоровался с ее двоюродной сестрой. Кузина часто навещала Мису. Она ходила босиком. Эта молодая байкерша ругалась как грузчик. В общем, девица не вызывала у него никаких эмоций, хотя у нее красивые волосы. Ими можно было полюбоваться, когда она отворачивалась. Черные, прямые, они доходили ей до бедер. Пока Эрхард пил кофе, кузина рассказывала Мисе о каком-то бодибилдере по имени Стефано. Судя по всему, его нельзя назвать славным малым, хотя мнения Эрхарда никто не спрашивал. Кузина Мисы вообще никого ни о чем не спрашивает. Она без умолку тараторила о том, какие у ее бодибилдера куриные мозги, как он разбил телевизор и сколько денег потратил на каких-то страшных шлюх в баре в Пуэрто-дель-Росарио. Миса слушала, не прекращая подметать пол, время от времени она косилась на Эрхарда. В ее взгляде ему почудился немой вопрос: может быть, женщины не всегда того стоят?

Может быть, и мужчины тоже.

Кроме того, в кафе Мисы он принял душ, устроенный в небольшом сарае, где рыбаки чистят и сушат крупную рыбу. Со временем сарай превратился в своего рода общественный душ для серферов, рыбаков и одного таксиста, у которого нет водопровода. В хорошие дни в сарае пусто. Но сегодня на крюке подвешена огромная меч-рыба.

Он успел заработать всего 120 евро. Какое-то время ему везло: стоило высадить одного пассажира, как подворачивался следующий. Палец он держал в кармане, не смея его вытащить. Он пытался снять с него кольцо, но оно вросло, почти до кости. Билл Хаджи не был толстым, но палец у него либо распух, либо такой мясистый, что кольцо не снималось. Эрхард представил, как молодой Билл надел его. Наверное, получится стащить кольцо позже, когда палец немного усохнет. Если только кость не разломится пополам или не раскрошится, как сухая глина.

После сиесты он поехал в Виллаверде. Оставил машину на обочине служебной дороги за белым особняком семьи Аритца. Каждый год, всегда через несколько дней после Нового года, Аритца принимали гостей «с материка», а их юная племянница Айноа играла гостям Концерт фа мажор Гершвина.

Эрхард приезжал на полчаса раньше и настраивал рояль, пока женщины пили на террасе шампанское, а мужчины заглядывали внутрь «Стейнвея», отпуская замечания. Они разговаривали друг с другом, как будто Эрхарда нет. Андре Аритца – дружелюбный человек лет сорока пяти в необычайно толстых очках. С тех пор как Эрхард признался, что он ничего не понимает в компьютерах, да и не интересуется ими, Андре Аритца к нему охладел. Судя по тому, что Эрхард слышал, Андре нажил состояние на компьютерах и корабельных навигационных системах, что бы это ни значило. Он нувориш – на Фуэртевентуре их становилось все больше и больше. Странные, мягкотелые мужчины со статусными женами. Длинноногие красотки с модельной внешностью вели хозяйство и занимались детьми.

Сегодня три его близоруких приятеля-изобретателя тыкали пальцами в корпус рояля, смотрели на молоточки. Хотя Эрхард стоял рядом, они говорили о нем в третьем лице и называли «настройщиком». Зять Аритца рассказывал, как можно настроить рояль с помощью мобильного телефона.

– Очень, очень умное приложение, – объяснял зять. – Вот скажи, сколько ты платишь настройщику?

– Пожалуй, многовато за такую ерунду, – ответил Андре Аритца.

– Так скачай приложение, – советует зять, – оно стоит всего семьдесят девять центов.

Все засмеялись.

– Скоро бедняга останется без работы, – заметил «изобретатель» помоложе.

Эрхард поворачивал колки настроечным ключом; голова его под крышкой рояля. Он часто слышит такие разговоры. И когда водит такси – тоже.