Елена Богатырева - Наследница

Ниже — два пустых треугольника — ее дочь и муж. Оба погибли в автокатастрофе в Финляндии. Ухнули с какого-то моста. Случайность? Вряд ли. Незадолго до их отъезда муж дочери смеясь рассказывал ему о поздних звонках с угрозами. Звонившие предлагали отдать им то, что ему не принадлежит. Он отнесся к звонкам легко. Ему даже показалось, что он узнает голос своего старинного школьного товарища, склонного к мистификациям…

Тогда Павел Антонович в очередной раз сменил квартиру и еще целый год после этого боялся притронуться к деньгам, лежащим у него на счете. Но больше серьезные люди не давали о себе знать, и через год страх прошел, словно его и не было.

За рубеж он выезжать не собирался. Оформление визы заняло бы время и засветило бы его с головой. А так хотелось провести оставшуюся часть жизни где-нибудь на Багамах под плеск волн! Да и много ли ему осталось? Шестьдесят шесть лет — возраст нешуточный. В любой момент с тобой может случиться то же, что и со скупым рыцарем, — зачахнешь над золотом, не успев им воспользоваться. Только у того — от скупости, а у тебя — от страха. Волков бояться — в лес не ходить. В шестьдесят шесть из страха смерти отказываться от шанса пожить красиво, со вкусом, на широкую ногу — глупо. Смерти все равно не избежать, а упущенные возможности в таком возрасте мучат хуже самой тяжелой болезни.

Решив так, Павел Антонович стал понемногу тратить деньги. Купил квартиру в центре города, обставил не только с комфортом, но и с шиком. Потом прикупил домик на озере Селигер, подальше от чужих глаз — в самой глуши. Не Багамы, конечно, но жить можно.

И вот теперь все это и деньги — а потратил он каплю в море — нужно было кому-то оставить…

Три претендента. Вернее — два. Лию и Галку можно считать за одного человека — неразлучны, как две канарейки. Им-то вроде бы и принадлежат деньги по праву. Лия — родная внучка Анжелы. На деньгах этих кровь ее бабки. А Галка — старинная его подружка — вроде как опекунша получается.

А с другой стороны — Аня. Анюта. Последняя его любовь — самая сладкая и самая сильная, на которую он был способен. Девчонка, дурочка, плывет по жизни, что перышко по воде. Как она без него? Пропадет. Ей поддержка нужна, да и память о нем на всю оставшуюся жизнь сохранит светлую. Она ведь добрая, не чета Галке.

Павел Антонович со слезами умиления посмотрел на спящую девушку, совсем по-детски шмыгающую во сне носом. Нет. Он не поступит по справедливости. Зачем она ему, справедливость? Никто о деньгах не знает, требовать не станет. Пусть живет Анечка так, как ей хочется. Пусть ей все достанется. Уж так обогрела она стариковскую душу горячей своей молодостью…

Решение было принято. Обжалованию и пересмотру не подлежало. Синицын посмотрел на часы, снял трубку и позвонил в банк.

— Все-таки я решил оформить документы на жену. Нет, нет. Все правильно. Сегодня еще не женат. А завтра уже буду. Спасибо. До встречи.

Выслушав ответ и обсудив детали, он положил трубку и перечеркнул последние лишние имена — Галина и Лия.

3 января 2001 года

Лия продержалась ровно половину дня, пока краски его не вылиняли окончательно и кислорода не убавилось ровно в половину. Он найдет ее. От него не спрятаться. Галочка была наивна и слепа, когда подпустила к себе такого человека. Да и подпускала ли? Спрашивал ли он разрешения?

Лия вспомнила, как однажды спросила о нем: кто, мол, и откуда. Галочка побледнела и сказала: «Меньше будешь знать — крепче станешь спать». Только кого этим обманешь? Лия не ребенок. У нее хватило ума понять, из каких отдаленных мест залетел к ним Глеб. И какой бы влюбленной Галочка ни прикидывалась, Лия видела, что боится она его больше самой смерти. Боится, а сделать ничего не может.

Сидеть и ждать, что тебя вот-вот найдут и прикончат, не было сил. Она достала свой рюкзачок, порылась в кармашке, вытащила потертую косметичку, достала из нее коробочку с таблетками. Подержала на ладошке одну, словно взвешивая, проглотила, зажмурилась, да так и осталась сидеть с закрытыми глазами.

По дороге домой Воронцов снова почувствовал тревогу. Давненько его ничто не выбивало из колеи. Чувство тревоги было липким и крайне неприятным. Да и с чего бы? Неужели он боится, что Лия ушла и больше он ее никогда не увидит? Николай хмыкнул вслух, да как-то недобро. Сидевшая рядом с ним в вагоне метро женщина слегка отодвинулась.

На ум то и дело приходил разговор с Верой. Что она там сказала про Лию? Наглая и грубая. Чушь какая! Даже представить невозможно, чтобы, глядя на эту несчастную девочку, кому-то пришло такое сравнение. Может, у этой Веры с головой не в порядке? Тоже не похоже. Голос вроде нормальный. Да кто их разберет, этих баб? Мало ли что у них там между собой…