Тесс Герритсен - Лихорадка

– У мальчика припадок! Мы вызываем «скорую».

Клэр бросила на Линкольна перепуганный взгляд и выбежала из кабинета. Один из полицейских попытался остановить ее, но Линкольн рявкнул:

– Она врач! Пропустите ее! – Клэр уже неслась по коридору к камерам.

Дверь в первую камеру была открыта. Внутри на корточках сидели двое полицейских. Все, что она успела разглядеть, это ноги сына, содрогающиеся в конвульсиях. Потом она заметила кровь на полу, возле его головы, и увидела, что лицо мальчика тоже окровавлено.

– Что вы с ним сделали? – закричала она.

– Ничего! Мы нашли его в таком состоянии. Должно быть, ударился головой об пол…

– Отойдите. Дайте мне пройти!

Копы посторонились, и Клэр упала на колени возле Ноя. Паника почти парализовала ее. Ей пришлось заставлять себя думать, абстрагируясь от ужасной мысли о том, что это ее сын, ее единственный ребенок и что он может умереть прямо у нее на глазах. «Большой эпилептический припадок. Дыхание сбивчивое». Она слышала хриплое бульканье в его горле; когда мальчик судорожно пытался вдохнуть воздух своими голодными легкими, его грудную клетку сотрясали бешеные спазмы.

«Переверни его на бок. Не позволяй ему аспирировать!»

Она схватила его за плечо. Еще одна пара рук пришла ей на помощь. Боковым зрением она увидела рядом с собой Линкольна. Они вместе перевернули Ноя на бок. Он все еще бился в конвульсиях, колотясь головой об пол.

– Нужно что-то подложить под голову! – крикнула она.

Подоспевший Макс схватил с койки одеяло и передал Клэр. Она осторожно приподняла голову Ноя и подсунула одеяло. Как часто, когда он был маленьким и засыпал на диване, она подкладывала ему под голову подушку. Но сейчас перед ней был не спящий малыш; с каждым новым спазмом шея мальчика напрягалась, из нее выпирали мышцы, похожие на веревки. И кровь – откуда идет кровь?

Снова послышалось хриплое бульканье, и Клэр увидела, как вздулась его грудь, а из ноздри вытекла свежая струйка крови. Значит, это не из раны; у него снова носовое кровотечение. Неужели это кровь булькает в его горле? Она наклонила его лицо вниз, чтобы очистить рот от крови, но оттуда вытекла лишь тонкая струйка, смешанная со слюной. Припадок утихал, конечности уже не сотрясались с такой силой, но хрипы усилились.

«Прием Хаймлиха. Иначе задохнется».

Удерживая его на боку, она положила одну руку на верхнюю часть брюшной полости, а другую – на спину. Потом сдавила живот, направляя силу на грудную клетку.

Из его горла вырвался воздух. Значит, это неполная обструкция, подумала она с облегчением. В его легкие все еще поступал воздух.

Она повторила прием. Снова уперлась основанием ладони в его живот и резко надавила на него. Из легких вырвался новый поток воздуха, и дыхание очистилось – причина обструкции была удалена из горла и уже выскальзывала из одной ноздри. Когда Клэр увидела, что это было, она в ужасе отшатнулась.

– Боже правый! – закричал один из полицейских. – Что это еще, мать твою?

Червь извивался в розовой пене из крови и слизи. Он выползал наружу, сворачиваясь блестящими петлями, судорожно вырываясь на волю. Клэр была настолько потрясена зрелищем, что лишь молча наблюдала за тем, как червь выбирается из носа ее сына и сползает на пол. Там он свернулся спиралью, но один его конец приподнялся, словно голова кобры, решившей глотнуть воздуха.

В следующее мгновение червь, извиваясь, скользнул под койку.

– Где он? Достаньте его! – заорала Клэр.

Макс уже стоял на четвереньках, пытаясь заглянуть под койку.

– Я его не вижу…

– Нам необходимо его идентифицировать!

– Вот, я его нашел, – сообщил Линкольн, стоявший на коленях возле Макса. – Он еще двигается…

Вой «скорой» отвлек внимание Клэр. Она обернулась к двери – оттуда доносились приближающиеся голоса и металлический лязг каталки. Дыхание Ноя облегчилось – грудная клетка поднималась и опускалась без спазмов, пульс был учащенным, но ровным.

В камеру ворвались санитары. Клэр уступила им место, и они начали подключать капельницу и аппарат искусственного дыхания.

– Клэр, – позвал ее Линкольн. – Тебе стоит на это посмотреть.

Она приблизилась и опустилась на колени рядом с ним, заглядывая в узкую щель под койкой. Освещение в камере было тусклым, и разглядеть хоть что-то в тени провисшего матраса было непросто. Но там, куда попадал свет, виднелось несколько комочков пыли и каких-то лоскутков. А между ними дергалась ярко-зеленая змейка, извиваясь фосфоресцирующими петлями.