Гарри Гаррисон - Месть Монтесумы

Покачнувшись, он едва не упал. Гольдштейн бросил на него взгляд, до краев полный многовековой скорбью.

– Очень хороший вопрос, лейтенант. Как нам быть с этим жалким старикашкой? Ничуть не сомневаюсь, что документы у него вполне легальные, позволяют ему остаться в Мексике, равно как и его паспорт, хоть и пероновский, но, несомненно, действительный, каковой позволит ему вернуться в Аргентину, где он снова исчезнет. Итак, как же нам быть? Насколько мне известно, он мексиканских законов не нарушал. Он для вас ничего не значит, так ведь, лейтенант? Если вас волнует его благополучие, я с радостью позабочусь о нем от вашего имени. Как только мы удалимся отсюда, я прослежу, чтобы он отправился куда следует.

– Не давайте ему, лейтенант, это ваш долг! Он хочет похитить меня, отвезти в Германию, как увез этого болвана Тхаслера, контрабандой вывезет меня на самолете «Эль-Аль», замаскировав под ящик с кошерными пикулями. Nein! Вы не имеете права допустить подобное!

Гонсалес неспешно повернулся спиной к Хохханде и угостил Гольдштейна сигаретой.

– У этого человека английский хромает на обе ноги, как и его тело. Я не понимаю ни слова. Вы уж позаботьтесь, чтобы он добрался домой в целости и сохранности. По-моему, человек вы отнюдь не мстительный.

– Пожалуй, что так, – устало проронил Гольдштейн, глубоко затягиваясь. – Месть, вендетта – разве их удовлетворишь? Поглядите на бедного Д'Изернию. Надо положить конец убийствам. Но не закону. Эти звери истребили миллионы человек, убийство горстки оставшихся в живых не возродит мертвых и не свершит никакой мести. Но каждый суд – своего рода победа, хотя бы в качестве напоминания о том, что одни люди сотворили с другими, и предупреждения, что подобное не должно повториться. Но, пожалуй, эта операция станет для меня последней. В мире все меньше живых нацистов, а у меня все меньше сил. Если мы по сей день не научились жить в мире, то уже никогда не научимся.

– Аминь. Мы с вами оба блюстители мира и закона. Вы займитесь своим последним нацистом, а я займусь своим. Без них обоих мир наверняка станет лучше.

– Ну, все улажено, – потирая руки, подытожил Соунз. – Успешная операция.

– Я еще не досчитавши.

– Одно маленькое неоконченное дельце, – Тимберио увлек Тони в сторонку. – Может, и пустяковое в свете картин Челлини, миллионных выкупов, убийств и нацистских преступников. Но наше агентство работает не на деньги вашего американского бюджета, как вы прекрасно понимаете, так что вопрос о сумме в тысячу песо по-прежнему на повестке дня.

– Огромное спасибо за одолжение. Дайте-ка сообразить, тысяча песо – это около восьмидесяти долларов, вот вам сотня; считайте, что лишняя двадцатка идет на покрытие процентов, а также износа ваших мотороллеров.

– Благодарю. Вот ваш бумажник, билет, документы, все в целости и сохранности.

– Никому не уходить! Даже с деньгами с ихних карманов ста долларов явно мало!

– Да ладно вам, Стокер, не будем мелочиться, – сказал Соунз. – Наверное, они их потратили, нанимая катер, спишите в графу убытков.

– А как насчет моей посудины?! – крикнул человек в полосатой рубашке. – Кто заплатит за ущерб?!

– Вы, – холодно отрезал лейтенант Гонсалес. – Или предпочтете, чтобы я заинтересовался вашими делами с преступниками, попыткой встретиться с кораблем в нейтральных водах, попыткой…

– С удовольствием отремонтирую все своими руками, teniente. Извините, пожалуйста.

– А как вам удалось выследить меня здесь? – поинтересовался Тони у полицейского по пути к машинам.

– Вынужден признать, что случайно. Мы прослушиваем диапазон Агенции Терца, как они прослушивают наш. Я приехал просто поглядеть, что тут за суета, и ваше присутствие стало для меня приятным сюрпризом. Что ж, как ни приятно мне ваше общество, надеюсь, вы скоро уедете из Мексики. Похоже, неприятности к вам просто липнут, мистер Хоукин.

– Лейтенант, клянусь, как ни люблю я Мексику, улечу отсюда первым же самолетом.

Как только они дошли до машин, Соунз отозвал Тони в сторонку.

– Послушайте, как быть с русской? Нельзя же, чтобы весть об этом фиаско просочилась в Москву.

– На сей счет не волнуйтесь, она двойной агент, поставляющий информацию албанцам, и все ее сведения идут прямиком в Пекин. Вы можете использовать ее, чтобы подсовывать Китаю любую дезинформацию.

– Откуда вы знаете?

– Выудил из нее!

– Из вас получится хороший агент, хоть вы и не убийца, Хоукин. – Соунз поспешил прочь.