Мария Брикер - Фонарь Диогена

– Господин Калистратов? Как мило, что вы заглянули на чаек, – первым опомнился Лоренце, но голос его уже не был ленивым и благодушным.

– Мой племянник убит! – сказал Калистратов загробным голосом. В комнате повисло тягостное молчание, все прятали глаза и делали вид, что ничего не слышали. Единственный, кто остался невозмутимым, – Лоренце.

– Сочувствую, – снова вступил он в разговор.

– Ваше сочувствие мне по хрену! Я пришел сюда не за этим. Все выходы и входы блокированы моими людьми. Из помещения никто не выйдет, пока я не узнаю, кто убил Сашку.

– А где Бесов? – как бы невзначай полюбопытствовал Лоренце.

– Я его пристрелил, – хохотнул Калистратов.

– Напрасно ты это сделал, – отчеканил Веронезе.

Ясно стало, что звук, донесшийся с улицы, был автоматной очередью, и всем стало неуютно и холодно. Кроме Калистратова. Он лишь усмехнулся, и Никите почему-то показалось, что сделал он это тоже напрасно. Маруся схватилась за сердце и тяжело задышала. Веронезе налил ей воды из графина и что-то шепнул на ухо. Судя по тому, что Маруся немного успокоилась, видимо, Лоренце попытался приободрить ее тем, что автоматная очередь прозвучала только один раз, значит, вероятность, что с Викторией случилось что-то плохое, минимальна. Наверняка их с Кариной просто заперли в бане. Бесов – другое дело, он представлял реальную угрозу. Никите его было искренне жаль. Как обманчиво бывает первое впечатление о человеке, подумал он и уставился на Шахновского, словно видел его впервые в жизни. Илья ерзал на стуле, словно у него были глисты, и пытался подать ему какой-то мимический знак. И тут Никиту осенило.

– Черт! Черт! Черт! Шахновский, ты – козел! – стукнул он кулаком по столу. – Я понял, откуда шел поток дезинформации, весь этот бред о том, что синьор Веронезе ненавидит желтый цвет, парфюмерию, обожает овсяную кашу, горничных-англичанок и длинноногих блондинок! Твой разлюбезный дядюшка продался Калистратову!

Шахновский перестал ерзать и ошеломленно посмотрел на Верховцева.

– Молодца, Никита Андреевич, – хлопнул в ладоши Федор, – смышленый юноша, в отличие от своего тупого друга.

– Не может этого быть! Не может! – потрясенно выдохнул Илья. – Мы же с ним… Мы же с ним столько лет бок о бок!

– Может, Илюша, может! Получше надо за персоналом следить. Распустил ты сотрудников своих, порядка в твоей конторе нету. А где порядка нету, там все хлипко, качнешь лодку – она и потонет, – усмехнулся Федор. – Зелинского даже упрашивать особо не пришлось. Феликс был согласен на все, лишь бы кто-нибудь оплатил его внушительный карточный долг и спас честь офицера! – гоготнул Калистратов. – А ведь сначала ему так фартило! Так фартило!

– Значит, это с твоей подачи дядька в клуб попал? Твои люди его на игру по-крупному обманом подсадили, а потом кинули, чтобы ты мог воспользоваться его ужасным положением? – выкрикнул Илья. – Ты бесчестный человек, Калистратов!

– Да полно, полно меня обвинять во всех смертных грехах и кидаться высокопарными словами. Твоего дядюшку сгубила жадность. Он так увлекся картами, распустил слюни и заигрался, что не заметил, как стал просаживать все. Когда опомнился, было уже поздно. Так часто случается с жадными тупыми людьми: сначала им везет, а потом вдруг – пук! – слово «пук» Калистратов изобразил наглядно, отклячив корпус назад и издав неприличный звук. От его напыщенной элегантности и лоска, которые он так старательно недавно демонстрировал, не осталось и следа. – Не понимаю, чем ты так недоволен, Шахновский? Рано или поздно пороки твоего разлюбезного дядюшку в любом случае сгубили бы, я лишь приоткрыл Зелинскому дверь туда, куда он сам стремился. Кстати, Илюша, тебе очень идет это платье! Ты в нем выглядишь как миленькая шлюшка. Мои ребятки обожают с такими девочками развлекаться. Размышляю, позвать их сюда или пусть пока воздухом подышат? – усмехнулся Калистратов.

Шахновский выпучил глаза и принялся усиленно стирать помаду с губ, размазав ее по всей физиономии. Глашка тоже торопливо вытерла передником свой ярко-красный рот и вжалась в спинку кресла. Из всех присутствующих она испугалась, пожалуй, больше всех.

– Ну ладно, пошутили, и хватит, – Калистратов вытащил из кармана полиэтиленовый пакет с раритетным именным пистолетом Верховцева и швырнул его на стол. – Верховцев, я в курсе, что из твоего пистоля грохнули моего племянника. На пушке – твои отпечатки пальцев. Твой «Харлей» видели около Сашиного дома. У меня есть все основания тебя наказать. Но… хочется прежде услышать твою версию. Как ты все это можешь объяснить?