Мария Брикер - Фонарь Диогена

Глафира затаилась в кресле и усиленно делала вид, что ее в комнате вообще нет. Опасалась, видимо, что ее вышвырнут вон и она так и не узнает окончания истории. Бесов отключился после разговора с Лоренце, но окончание истории еще было впереди.

Все ждали, когда Сева приведет Карину. Но был ли в этом смысл? – размышлял Никита, поглядывая на Веронезе. О чем Лоренце собирался с ней поговорить? Что нового Карина могла рассказать? Все, что хозяйка модельного агентства знала, она уже выложила Бесову. Или Веронезе решил посмотреть очередной перформанс – разборки двух милых дам? Сейчас придет Карина, и начнется. Анжелика бросится рвать волосы на голове бывшей подружки, Карина не останется в долгу и выцарапает Сологуб глаза. Как бы под раздачу не попасть. Забавно будет, если дамы вдруг объединятся в тандем, проявят, так сказать, бабскую солидарность и уроют его в собственном доме за прошлые грехи. А потом утопят в пруду, сделают из него пугало и поставят рядом с Сашенькой Зиминым в саду. Может, пора сваливать отсюда, пока не поздно? Пускай они тут беседуют, чай пьют и вообще делают все, что им заблагорассудится.

Никита покосился на Анжелику, пытаясь прикинуть возможность подобного поворота событий. Сологуб по-прежнему с отстраненным видом размышляла о чем-то своем. «Красивые у нее глаза, темные, глубокие, – отметил Верховцев. – Интересно, почему я этого не видел, когда „знакомился“ с Анжеликой в гараже?» Только очки помнил, ужасно нелепые, старушечьи, в толстой роговой оправе. Такие очки кого угодно в крокодила превратят. Неудивительно, что он Анжелику не узнал, когда они встретились в зрелом возрасте. Впрочем, в то роковое лето все представительницы прекрасной половины человечества, кроме одной, единственной и неповторимой, казались ему бледными спирохетами…

На следующий день после событий в гараже Никита нервно нарезал круги вокруг дома, где проживала и работала Софья Павловна, комкал в руках букет пестрых астр и робко поглядывал на ее окна. Подняться на ее этаж и позвонить в дверь не хватало духа.

Лил дождь, Никита вымок до нитки и промерил все лужи, в ботинках хлюпала вода, но страсть согревала его изнутри. Когда он наконец решился заявиться к любимой в гости и направился к подъезду, Софья Павловна неожиданно вышла из парадного… под руку с элегантным мужчиной. Его любовь смеялась, она казалась беззаботной и счастливой. Перед глазами его все поплыло – он со злостью швырнул букет в кусты и пошел прочь.

– Ник! – окликнула она его. – Какой же ты еще мальчишка, Ник…

Ее оклик еще долго стучал у него в висках, слышался на улице в толпе, снился по ночам. Несколько лет прошло в страшном загуле: Никита крутил романы один за другим и менял женщин, не успевая запоминать их имена и лица, но никак не мог забыть ее, и лунную дорожку на озере, и горьковато-медовый запах гвоздики, и купание звезд в волнах, и тот роковой дождливый вечер, когда он увидел ее с другим.

«Ты – скотина», – ругал Никиту Шахновский, выслушав переживания очередной брошенной пассии друга. Почему-то все дамы, с которыми спал Верховцев, Илью воспринимали как подружку и вечно плакались ему в жилетку. Добрый Шахновский всех утешал у себя на съемной хате, между приемами своих блондинистых пышногрудых «мечт», которых тоже было бесчисленное количество. Однако Илья имел феноменальную способность – он умел расставаться с подругами мирно. Никита же этого не умел и не хотел, слишком зол он был на весь женский пол, чтобы церемониться, но разве мог он объяснить другу причину? Не мог. Сумасшедшую любовь, которая грызла его сердце, он держал в тайне даже от себя. А Шахновский, как назло, постоянно будоражил старые раны, делясь с ним подробностями о поклонниках и романах своей матери. Илья, сам того не ведая, толкал Никиту на новые подвиги. Череда любовниц, беспорядочные связи, страстное желание выбить из сердца ноющую, как зубная боль, любовь. Забыться в объятиях другой Никите удавалось лишь на мгновение, и опять накатывала тоска, и вновь мерзла душа – жизнь превратилась в дешевый бордель. В какой-то момент ему это осточертело, и Никита всю свою энергию пустил в работу. Бизнес увлек его с головой, Шахновского он на некоторое время потерял из вида, друг тоже раскручивал свое дело, и никто больше не напоминал Никите о прошлом – душа успокоилась, но прошлое вдруг само напомнило о себе звонком в дверь.

Черное узкое платье из легкомысленных кружев, обнаженные плечи, игриво прикрытые невесомым шифоновым палантином, нитка дымчатого жемчуга на шее, нежный румянец, сияющий взгляд, шлейф дорогих духов и легкий запах алкоголя – яркая, эффектная, безупречная… Эта обворожительная женщина умела обманывать время, семь лет прошло со дня их последней встречи, а она нисколько не изменилась, пожалуй, даже стала еще красивее и желаннее.