Татьяна Устинова - Там, где нас нет

Лёка моментально сбилась и некоторое время не могла сообразить, куда именно ее посылают в командировку.

– Почему в Йоханнесбург? Откуда ты его взяла?! Я лечу… Господи, в Питер я лечу!

– Только и всего? – протянула сестрица. – Возьми меня с собой! Мне скучно, ничего не пишется, надо сдавать, а я ни строчки не в состоянии из себя выжать!

– Я не могу.

– У тебя важное правительственное задание?

Лёка засмеялась.

– Почти попала! У меня полицейское расследование.

– Как полицейское расследование? Тебя забрали в кутузку? Подозревают убийство?

– Как ты думаешь, взять с собой юбку или не брать?..

– А кого ты могла укокошить? Ты же смирная, законопослушная, мирно пасущаяся овца!

– Я не овца. Вроде всего на два дня, и один уже, считай, прошел! Хотя юбка может пригодиться.

– Кто прошел? Куда прошел? Дворник прошел с лопатой, и именно его подозревают в совершении убийства, потому что удар был нанесен лопатой! Следовательно, лопата должна быть приобщена к делу, как орудие преступления. А лопата деревянная или совковая?..

Лёка окончательно запуталась.

Сестрица писала романы – детективные, разумеется. Мало того что она их писала, она еще как будто все время жила внутри того, о чем писала! Она постоянно придумывала. Еще в детстве она врала так вдохновенно, что родители не понимали, ругать девочку за гнусное вранье или хвалить за высокий полет фантазии. Пока они разбирались, ругать или хвалить Ника, выросла и стала писать романы.

Все вокруг утверждали, что «неплохие», а Лёке казалось – чепуха какая-то! Как это серьезный человек тридцати лет от роду может сочинять такую ахинею? Ну, вроде только что явившегося дворника с лопатой?!

– Ну, Лё-ёка! Ну, возьми меня с собой! Я буду сидеть тихо-тихо и нисколечко, ну, вот нисколечко тебе не помешаю!

– Да не могу я! – рявкнула Лёка, застегивая сумку.

Про юбку-то она позабыла. Брать или не брать?..

– У тебя там свидание, что ли? А этого ты куда денешь, красавца-мужчину?

Красавцем-мужчиной она звала Артема.

Неизвестно почему Артем Нике не нравился. Ну, то есть совсем.

Лёка, которой хотелось одобрения, скулила, что он замечательный – добрый, умный, интересный и правда красивый. В плечах косая сажень и все такое. Еще они работают вместе, и он все про нее, Лёку, знает, им хорошо вдвоем. Еще он любит то же самое, что и она, – за город поехать, шашлыки пожарить, в баню сходить.

Ника утверждала, что кроме этой самой сажени, которая в плечах, никакого другого интересу в нем нету. А шашлыки и баню любят все – под настроение, кто больше, кто меньше.

Все? Больше никаких достоинств не наблюдается? Или еще есть?

Лёка сердилась ужасно. Она доказывала, что он добрый, – «Собак не бьет!», тут же вставляла сестрица, – чуткий, ответственный, веселый и, самое главное, понимает ее, Лёку!

– Да чего тебя понимать-то? – спрашивала Ника. – Ты что, на китайском языке все время излагаешь, и тебя никто понять не может?! Только он один, как китаец?!

Особенно Нику злило трепетное отношение Артема к бывшей жене и дочери.

Конечно, Лёка не признавалась, что ей это тоже немного… странновато, но Ника просто буйствовала.

– Ты пойми, – говорила она очень убедительно, – он такой трепетный не от доброты, а от слабохарактерности! Да если б она его сама не выставила, эта бывшая, он бы никогда не ушел! Он просто надоел ей хуже горькой редьки, вот и все дела! А может, у нее роман посторонний случился, а эта твоя косая сажень ей мешалась все время, под ногами путалась!

– Ничего он не слабохарактерный. Просто он ответственный. Он столько лет ее любил! И девочку очень любит! Да это и правильно! Сколько мужиков-козлов детей бросают и знать потом не хотят, а он совсем не такой.

– Да я ж не призываю, чтоб он девочку бросил! Пусть себе любит на здоровье! Но он по первому свистку туда бежит и давай за девочкой ухаживать! То ее надо в школу, то у нее понос, то на дачу! А он знай, поворачивайся! Ему-то что теперь за дело, понос у нее или нет? Теперь у нее мамка и новый папка, а старый должен только красиво гулять с ней в парке по выходным!

– Ника, ты ничего не понимаешь в мужчинах!

– Ну, ясное дело! Я же выпускница Туринской католической школы и понятия никакого о них не имею! Всего только три раза замужем была!

Так они беседовали, но поссориться по-настоящему им никогда не удавалось, с тех самых пор, как морозным декабрьским утром их общая мама принесла на кухню увесистый сверток, похожий на гигантское печенье-трубочку, и объявила трехлетней Лёке, что внутри трубочки – ее сестра Ника. Лёке было страшно любопытно, она тянула нос вверх, чтобы посмотреть, что такое «сестра», и пахло от трубочки приятно – улицей, чистотой и еще чем-то хорошим.