Андрей Ветер - Под сводами высокой лжи

– Поправим, – его голос звучал почти отчуждённо.

– Ты не хочешь разговаривать? Настроение плохое?

– Нет, всё в порядке. Просто что-то накатило… Задумчивость какая-то… Наверное, спать хочу…

– Спи, – согласилась Таня, – а я ещё почитаю. Мне уже немного осталось…

На следующий день домой к Юрию заглянул Павел Костяков, предварительно договорившись по телефону о своём приезде.

– Юр, извини, что я прямо с порога о работе, – заговорил Костяков. – Знаю, что ты ещё в отпуске, но тут дело такое…

– Какое?

– Из Мадрида пришла информация, что один человек из секретариата министра иностранных дел стал оказывать знаки внимания известной тебе барышне.

– Ты говоришь о Монике?

– Да.

– А кто этот человек?

– Себастьян Лобато. Мы давно облизывались на него, но безрезультатно. Он словно из стали выкован. Никаких интересов, никаких слабостей. Редкий тип, только работа на уме. Подкатить к нему не получалось ни с какой стороны. И вдруг возникла твоя испанка! Ты понимаешь, куда я клоню?

Юрий достал сигарету и закурил.

– Да, – кивнул он, – жаль упускать такой случай.

В эту минуту дверь открылась, и вошла Татьяна.

– Здравствуйте, господа, – церемонно произнесла она, подставляя руки для поцелуев.

– Привет, Танюша, – улыбнулся Костяков. – Ты как всегда обворожительна, – повернувшись к Юрию, он добавил: – Я тебе завидую. Такая женщина возле тебя. Не понимаю, почему ты не сделаешь ей предложения.

– Да я делал, делал, – ответил Юрий рассеянно.

– Значит, не годишься ты в мужья, – заключил Павел.

– Ты, разумеется, по работе? – ухмыльнулась Таня, глядя на Костякова. – Просто так у вас не получается посидеть, чтобы по-человечески, как нормальные люди?

– Не получается, – виновато улыбнулся Костяков. – Просто так языками чесать будем на пенсии.

– Жаль… Кофе вам сварить?

Полётов кивнул и посмотрел на Павла.

– Значит, Себастьян Лобато? – переспросил Юрий. С Моникой он в «Клаусуре» познакомился?

– Не знаю. Ты же со многими свёл её, теперь не проследить, где она бывает. Мы про неё узнали только потому, что ребята на банкете увидели Лобато с девушкой. Сели ей на хвост, выяснили, кто она.

– Как мы можем использовать Монику? – Полётов задумался. – Достать через неё какие-нибудь документы? Но для этого она должна попасть к Лобато а работу.

– Установлено, что он много работает дома.

– Дома? Что ж, это легче. Надо сунуться к нему в компьютер.

– Ты когда в Испанию возвращаешься?

– Если начальство никаких новых дел не подпихнёт, то в начале следующей недели буду там… Надо всё это детально обсудить. Завтра я появлюсь в отделе, давай заглянем к руководству насчёт Моники. Может, имеет смысл поговорить с ней открыто?

– Вербовку?

– А почему нет? Если всё и дальше так пойдёт, то у неё вскоре будет очень много полезных для нас знакомств.

В эту минуту Таня принесла кофе.

– Я покидаю вас, – она поцеловала Юрия и помахала рукой Павлу, – мне пора.

– Тань, я тоже через часок отвалю, – крикнул Полётов ей вдогонку. – Во сколько вернусь, не знаю.

Они обсудили ещё некоторые служебные вопросы, Костяков засобирался.

– Тебя подвезти куда-нибудь? – предложил Павел.

Юра отказался. Ему хотелось побыть одному перед встречей с Кинжаловой. Он был уверен, что вытянул из Кати всё, что она знала насчёт «Вью Интернэшнл», поэтому не рассчитывал на новую информацию, однако договорённость о свидании была, так что следовало использовать ситуацию по полной программе. Юрий не сомневался, как будут развиваться события на квартире у Кинжаловой, и чувствовал себя немного скованно. Он ни разу ещё не отправлялся на задание для того, чтобы лечь с женщиной в постель. Обычно такие вещи случались непреднамеренно, поэтому в завязавшихся отношениях никогда не чувствовалось дурного душка. Личные отношения естественным образом переходили в отношения, полезные для его службы. Но сегодня По-лётову предстояло заняться сексом с женщиной специально для того, чтобы в интимной обстановке развязать ей язык и вытащить из глубин памяти Кинжаловой то, о чём она забыла или о чём не захотела говорить в прошлый раз.

«Вот уж не подозревал, что всё это будет угнетать меня, – подумал Юрий, останавливаясь перед домом, где жила Катя. – Никакого приподнятого настроения, что-то гложет внутри. Неужели для меня так важно, чтобы в сердце был хотя бы крохотный отголосок любви? Она ведь привлекательная женщина, раньше она нравилась мне. Откуда теперь взялся этот трагизм? Почему я не радуюсь от предвкушения приятного общения?»