Андрей Ветер - Под сводами высокой лжи

Как ни странно, учёба в академии пришлась мне по вкусу, и я погрузился в неё целиком. Возможно, причина заключалась в том, что лекции и практические занятия сумели быстро оторвать меня от тяжёлых раздумий, связанных со смертью отца. Я стал постепенно нащупывать ориентир в жизни, появилась цель. Временами я вдруг начинал чувствовать себя персонажем какого-то детективного фильма, меня переполнял вес собственной таинственной значимости, хотя никакого такого веса у меня в действительности не было. Думаю, такие ощущения испытывал не только я. Иногда на остановке служебного автобуса я наблюдал за поведением моих сокурсников. Они держались уверенно, поглядывали вокруг чуть свысока, курили вальяжно, сунув одну руку в карман. Они считали себя особенными людьми. Я полностью разделял их мнение. Мы принадлежали к особой касте, своим обликом и манерой держаться мы пытались подчеркнуть друг перед другом наше отличие от остального мира.

Эта особенность – осознавать себя частью скрытой от посторонних глаз секретной организации – была для меня в те дни, пожалуй, самой важной стороной дела. Сознание того, что я попал в мощнейшую из спецслужб, вернуло меня кжизни по-настоящему, заставило почувствовать энергию невидимых потоков, наполниться ими, возродиться внутренне. Жизнью управляет некая невидимая Сила, а спецслужбы – сила этой Силы. Мысль не моя, это сказал кто-то из братьев Стругацких.

Я сделался частью Силы.

На выходные нас отпускали домой. Помню, как я ехал однажды в метро (после очередного недельного пребывания за высоким забором, колючей проволокой, под чужим именем) и вдруг взглянул на окружавших меня людей по-новому. Кто они, зачем они, спрашивал я, и как странно, как удивительно, что они совершенно не догадываются о том, кто я. В этот момент я готов был в каждом из них увидеть моего собрата по службе. Все мы чужие друг другу, но каждый из нас мог быть воином той самой невидимой армии, о которой в повседневной жизни никто не задумывается, но которая проникает всюду, присутствует возле любого из нас, неторопливо, но уверенно делая своё дело во благо своей страны.

Дома я с огромным удовольствием бросал себя в объятия Татьяны. Она жила в моей квартире почти всё время. По крайней мере, когда я звонил из академии по вечерам, она всегда подходила к телефону. Когда я приезжал, Таня откладывала все свои дела и посвящала мне выходные дни. Мы не приглашали никого из наших друзей, наслаждаясь уединением. Нам было хорошо вдвоём. До настоящей моей работы, пронизанной натяжением нервов, было ещё далеко. И всё же Таня чувствовала, что напряжение во мне никогда не угасало.

– Почему ты отмалчиваешься? – спрашивала она. – Едва мы заканчиваем заниматься любовью, ты проваливаешься в свои мысли. Ты просто исчезаешь. Тебя нет рядом со мной. О чём ты всё время думаешь?

– Наверное, о контроле за передвижениями, о подслушивании телефонных переговоров, о перехвате почтовых отправлений, о наружном наблюдении, о вербовке агентов из среды сотрудников закрытых учреждений… Чёрт знает что творится в башке! Я даже не думаю, оно само крутится там…

– Неужели ты не можешь расслабиться? Я тебя как психолог спрашиваю.

– Я расслабляюсь. Ты не беспокойся, Танюша, у нас там психологов – выше крыши. Я тебе честно говорю, нас там постоянно проверяют и перепроверяют. То и дело какие-то тесты устраивают… Нет, я чувствую себя хорошо. Просто информации много, она не может улечься во мне абы как. Понимаешь, она подыскивает для себя наиболее удобные формы существования, пускает корни, вживается, прорастает, покрывается шерстью и мозолями… Мне хорошо. Однако я ещё не ощущаю себя в достаточной мере твёрдо.

– Ты никогда не рассказываешь мне ни о чём.

– Упрёк? – Нет.

– Очень хорошо. Если тебя что-то интересует, ты спрашивай. Всё равно тебе придётся со многим столкнуться в будущем. Может, даже потребуется твоё участие в каких-то делах. Жёны часто помогают разведчикам…

– Вот уж нет, милый. Во-первых, мы ещё не поженились. Во-вторых, это твои игры, а не мои.

– Это не игры. Это уже работа.

– Для меня твоя работа – литература. А ты давно не садился за свой стол.

– Знаю, – я притянул Таню к себе, – но у меня сейчас так много нового, что я не способен сочинять. В данный момент я не творец. Придёт время, и я вывалю из себя всё, что во мне сейчас накапливается…

– Конечно, о разведке?

– Зачем же? Ты полагаешь, что мои мысли только об этом?