Шарль Эксбрайа - Семейный позор

- Тебе неприятно мое общество, Дьедоннэ? - закричал он. - Тогда скажи сразу - по крайней мере это будет честно!

Адоль стал возражать, но без особого убеждения в голосе, и его поведение настолько заинтриговало Элуа, что тот решил, плюнув на самолюбие, все-таки навязаться в спутники.

- Да ну же! - заметил он, хватая Адоля за больную руку. - Прекрати валять дурака и пошли ловить рыбу!

Уходя, Маспи спросил, как поживает Пэмпреннета.

- Она в больнице, - сухо ответила мать девушки.

- В больнице? Господи помилуй! Пэмпреннета больна?

Перрин пожала мощными плечами.

- Да, больна, мой бедный Элуа, но совсем не так, как вы подумали. Мадемуазель влюблена! Мне, родной матери, никогда не удавалось поднять ее раньше восьми часов, но сегодня еще не успело и рассвести, как Пэмпренетта устроила в доме настоящий цирк. И чего ради, спрашивается? Да чтобы бежать к больнице и встретить своего Бруно!

Элуа с облегчением вздохнул.

- Ну, так оно лучше! А то вы меня чуть не напугали, Перрин!

- Сами знаете, Маспи, как я вас уважаю, но, по правде говоря, меня просто изводят эти шуры-муры между моей Пэмпренеттой и вашим Бруно...

Мужу Селестины очень не нравились такого рода замечания. Он тихонько отодвинул Дьедоннэ, который, видимо передумав, теперь жаждал побыстрее увести приятеля на рыбалку.

- Минутку, Адоль!.. Что вы хотели этим сказать, мадам Перрин?

- Что Бруно - не самая подходящая пара для моей дочки!

- Я тоже так думаю, но, раз дети любят друг друга, не стану проявлять чрезмерную разборчивость.

- Что? Еще того не легче! Можно подумать, это вы делаете нам милость! А по-моему, так моя Пэмпренетта стоит десяти таких, как ваш парень!

- Десяти?

- И даже ста!

Элуа долго смотрел на старую подругу.

- Вот что, мадам Адоль, только память о слишком давнем знакомстве мешает мне высказать в лицо все, что я о вас думаю, и призвать к большему смирению!

- Да за кого ж вы себя принимаете, хотела б я знать?

- За человека, которого всегда уважали, мадам Адоль, чего, как ни печально, не могу сказать о вас!

- Осторожнее, Элуа!.. Я терпелива, но всему есть предел! И, что бы вы там ни говорили, а ваш сын все-таки легавый!

- Ну и что?

Спокойный вопрос Маспи слишком смахивал на вызов, и Перрин вдруг растерялась.

- Ну, легавый - он и есть легавый, - тупо повторила она.

- Бруно - полицейский? Верно. Но имейте в виду: не какой-нибудь там завалящий. Представьте себе, я недавно разговаривал с комиссаром Мурато, и он по-приятельски...

- По-приятельски???

- Совершенно точно, и даже по-дружески признался, что просто и не знает, как выкручивался бы без Бруно...

- И по-вашему, это нормально? Да разве хорошо, когда старший сын семейства, где...

- Я не позволю вам судить о моей семье!

- Так я ж - не от большой радости! Но коли этой дурище Пэмпренетте втемяшилось туда войти...

- Это - если я ее приму!

- И вы бы отвергли мою единственную дочь? Да при виде ее все рыдают от восторга! А парни так и падают на колени, когда она идет по Канебьер, вот так!

- И тем не менее Пэмпренетта - всего-навсего мелкая воровка!

- Мелкая? Несчастный! Да она все свое приданое стянула на набережных!

- Вот именно, мадам Адоль, вот именно! И я далеко не уверен, что как раз о такой супруге должен мечтать полицейский инспектор с блестящим будущим!

- Элуа, вы меня хорошо знаете! Если вы запретите сыну жениться на моей девочке, она покончит с собой, и это так же верно, как то, что я жива! А коли Пэмпренетта наложит на себя руки, клянусь Матерью Божьей, я пойду на Лонг-де-Капюсэн и учиню там резню! А ты, Дьедоннэ, молча позволяешь оскорблять свою дочь?

- Я иду на рыбалку.

- Он идет на рыбалку! Слыхали? Меня обливают грязью, попирают ногами Пэмпренетту, а он, видите ли, идет рыбку ловить! Господи, да когда ж ты сделаешь меня вдовой?

Эта мольба, по-видимому, нисколько не взволновала Адоля, он только постарался убедить Маспи поскорее отправиться в порт.

И они пошли бок о бок к моторной лодке Дьедоннэ. По дороге Адоль лишь пробормотал себе под нос:

- Перрин - славная женщина, что верно, то верно... но иногда с ней чертовски тяжело... чертовски...

А потом приятели ловили рыбу.

Время от времени Элуа, украдкой наблюдая за Дьедоннэ, замечал, как подергивается его лицо. Адоль, вне всяких сомнений, сильно страдал, а Великий Маспи терпеть не мог смотреть на чужие страдания.

- Эй, Дьедоннэ, может, перекусим?

- Если хочешь...

- Я проголодался как волк!

Элуа достал пакет с едой, приготовленный его другом, разложил припасы на скамье и протянул Адолю колбасу. Тот покачал головой.