Шарль Эксбрайа - Ведите себя прилично, Арчибальд !

- Ну, ты, я вижу, стреляный воробей! Погоди, мой мальчик, ты свое еще получишь!

Страж порядка поднес к губам свисток и издал такой мощный звук, что сэр Арчибальд удивился.

- Может быть, вы...

- Заткнись!

- Я не позволю вам разговаривать со мной подобным тоном!

- Ах, не позволишь, да? Подожди, в участке я поговорю с тобой ногами, убийца!

С улицы донесся глухой шум - патрульные полицейские спешили на свист. Начальник патруля, выслушав краткий рапорт подчиненного, приказал баронету повернуться лицом к стене и послал одного из агентов звонить в уголовный отдел. До тела никто не дотронулся - очевидно, дорожная полиция предпочитала оставить эту неприятную обязанность медицинскому эксперту. Вскоре у станции заурчали моторы, и в крохотное здание ворвалась целая толпа служителей закона. Врач опустился на колени возле трупа, а комиссар решил тем временем допросить баронета. Тот по-прежнему стоял, уткнувшись носом в стену и досадуя, что время тянется так бесконечно долго.

- Повернитесь!

Англичанин выполнил приказ. Разглядев его, Гагенбрехт издал удивленный и радостный вопль, причем оба чувства смешались в равных долях и звук получился крайне неприятный, похожий на торжествующее ржание.

- Вы?!

Сэр Арчибальд поклонился:

- Рад вас видеть, господин комиссар.

- А уж я - тем более! Ну, сэр Арчибальд Лаудер, хотел бы я знать, как вы будете выкручиваться на сей раз!

- Выкручиваться?

- Ну да! Как вы объясните это новое убийство?

- А?! Так вы думаете, это я?..

- Интересно, как вы сможете это отрицать, если вас застукали чуть ли не с поличным?

- Уж не принимаете ли вы меня случайно за Джека Потрошителя, господин комиссар?

- Послушайте, друг мой, я еще могу допустить одно, от силы два случайных совпадения, но три - уже чересчур! Вы едете в Грац и оставляете там двух покойников, но вас отпускают, поверив на слово, что это не вы прикончили сапожника. Здесь, в Вене, вы о чем-то совещаетесь с молодой женщиной, а через несколько часов ее находят задушенной. На все мои вопросы вы отвечаете, будто слыхом не слыхивали и видом не видывали. Наконец, вы отправляетесь в самое неподходящее время в Пратер, на станцию, где поздно вечером заведомо не бывает ни души, и, конечно, сразу обнаруживаете бездыханное тело. По-вашему, все это вполне нормально?

- Честно говоря, нет.

- Ага, все-таки вы это признаете! Ну, так за что вы убили парня?

- Я его не убивал.

- Естественно!

- Да, представьте себе.

- Послушайте, сэр Арчибальд Лаудер, не может быть, чтобы вы ни с того ни с сего поехали в Пратер в такой час, когда все приличные люди сидят дома, в кафе или на спектакле. Нет, вы сюда явно заглянули не просто так... и человек этот оказался рядом тоже не случайно!

- Мы с ним должны были встретиться.

- Да?.. Тогда как же зовут жертву?

- Малькольм Райхоуп.

- Маль... Так ведь это же тот, кто...

- Да, предполагаемый убийца мисс Вулер.

- И вы хотели с ним повидаться?

- Я уже имел честь сказать вам, что да.

- А вы не знали, что его разыскивает полиция?

- Нет.

- Вероятно, вы не имеете представления, как мы называем человека, укрывающего преступника от правосудия? - почти дружелюбно поинтересовался Гагенбрехт.

- Сообщником.

- Совершенно верно. Кажется, мы начинаем неплохо понимать друг друга, а?

- Можно мне задать вам один вопрос, господин комиссар?

- Пожалуйста.

- Как у вас в Австрии называют того, кто предает друга в беде и, какие бы над несчастным ни тяготели обвинения, бежит с доносом в полицию? Мы, англичане, считаем такого человека трусом, а плохо воспитанные люди - еще и подонком. Более того, у нас настолько развиты дружеские чувства, что всякого, кто одобряет поведение труса и подонка, мы автоматически причисляем к той же категории.

- Вот что, сэр Арчибальд Лаудер, вы, кажется, позволили себе оскорбительный намек в мой адрес?

- И в мыслях не держал, господин комиссар. Мы же не в Англии, а в Австрии. Вероятно, у вас здесь иные представления о дружбе. У всякого народа - свои нравы, верно?

- А что, если я разобью вам физиономию? Будете знать, как издеваться надо мной!

- Тогда лучше заранее вызовите подкрепление, потому что, если вы посмеете поднять на меня руку, я живо отправлю вас в больницу!

- Теперь вы мне еще и угрожаете?

Баронет сменил тон:

- Вы становитесь слишком утомительным, господин комиссар. Не желаю больше отвечать на ваши вопросы. Пусть пришлют кого-нибудь поумнее.

- Я арестую вас! - заорал Гагенбрехт. - Слышите? Вы арестованы за убийство...