Карина Тихонова - Пока муж в командировке

Ираклий Андронович – джентльмен. В самом лучшем смысле этого слова. А все остальное меня не касается: ему самому отвечать за свои дела перед богом.

А еще он очень любил мою маму. И очень помог мне.

И уже за все это заслуживает моего уважения.

Ираклий Андронович еще немного подумал, покивал тяжелой крупной головой.

– Хорошо, я не стану звонить. Позвони мне сама. Скажем, послезавтра. Я найду тебе хорошего специалиста. Идет?

– Идет, – согласилась я. – Пока будем поддерживать одностороннюю связь, а потом что-нибудь придумаем.

Ираклий Андронович взял со стола десертный нож, постучал рукояткой по столу, бросил на меня быстрый взгляд. Мне показалось, что он хочет затронуть какую-то очень щекотливую тему. Я немного напряглась. Наконец он разомкнул плотно сжатые губы и задал мне вопрос:

– Маша, ведь твой муж адвокат? Ты только сразу не отказывайся! – предупредил собеседник. – Я вот что думаю… Не подбросить ли ему парочку хороших клиентов?

– Ни в коем случае!

– Ты не поняла, – нетерпеливо сказал Ираклий Андронович. Бросил нож на стол, откинулся на спинку стула. – Я не собираюсь делать его адвокатом мафии. Есть много вполне респектабельных и добропорядочных бизнесменов, которым нужен грамотный юрист. Ведь твой муж специализируется по налогам и корпоративному праву? Это же золотая жила! Причем абсолютно законная! Пускай для начала поработает юрисконсультом в какой-нибудь солидной фирме, приобретет имя. А потом можно отправляться в свободное плавание!

– Ираклий Андронович, – сказала я твердо, – очень вас прошу: не надо нам помогать.

– Почему?

– Потому что мы должны все сделать сами. Понимаете? Человек должен уметь держать спину! Никто не устроит наше будущее вместо нас. Если мы примем такую помощь, она в конце концов обернется неприятностями. Например, нашей беспомощностью. Человек не должен быть беспомощным. Он должен сам строить свою жизнь. Я это недавно поняла, хотя всю жизнь видела наглядный пример: свою маму.

Ираклий Андронович быстро вскинул голову, посмотрел на меня уже не только с интересом, но и с уважением.

– Да-да! – сказала я. – Мне всегда казалось, что мама меня… недолюбливает, что ли… И только теперь я поняла, что она боялась даже на мгновение утратить свой железный позвоночник. Подумайте сами: я родилась, когда у мамы не было ни имени, ни денег, ни работы, ни поддержки родных… Она была студенткой. Представляете, сколько гор ей пришлось сокрушить, чтобы стать тем, кем она стала? А могла бы просто спиться, как Катькины родители. Но мама была гордым человеком и не позволила себе такой слабости. Вот так. – Я немного помолчала и добавила: – Все свои проблемы мы с мужем будем решать сами. Хорошо ли, плохо ли, – как сумеем. Не обижайтесь.

Ираклий Андронович вздохнул, признавая поражение.

– Что ж, может, ты и права. Я не буду вмешиваться. Но пообещай мне хотя бы одну мелочь.

– Если смогу, – осторожно ответила я: кто знает, что он считает мелочью?

– Пообещай хотя бы посоветоваться со мной, если попадешь в трудное положение. Я не стану вмешиваться, если ты не захочешь! – поторопился уточнить Ираклий Андронович. – Но я старше тебя, Маша, и я тебе плохого не посоветую. Так как? Обещаешь?

– Обещаю, – ответила я тихо и добавила: – Знаете, я рада, что мы познакомились.

– Я тоже, – эхом откликнулся Ираклий Андронович.

Я засмеялась. Сняла с колен вышитую салфетку, положила ее на стол и спросила:

– Можно еще раз взглянуть на Рембрандта?

– Конечно!

Мы вышли из-за стола и отправились на прощальную экскурсию в «зал искусств».

Я несколько минут постояла перед «Ночным дозором». Мушкетеры взирали на современный мир немного напряженно, но в общем-то лихо. Чего им бояться? Они – хранители порядка, честно исполняющие свой долг, правда на их стороне!

Я замерла, захваченная новой мыслью.

Хранители порядка. Вот кто такие старые мастера. Они нужны для того, чтобы мы не потеряли правильную дорогу. Чтобы не утратили представление о красоте. Чтобы не заблудились в тумане бесконечных передряг человеческой истории.

Вот для чего все это нужно: чтобы сделать людей счастливыми. Именно так.

Я захотела поделиться с Ираклием Андроновичем своими размышлениями. Обернулась, раскрыла рот, но слова остались непроизнесенными.

Хозяин дома стоял у противоположной стены и любовался «Весной» Боттичелли. По-моему, он просто забыл о моем присутствии. Я не обиделась.

Неслышно ступая, на цыпочках добралась до двери, оглянулась на прощание.