Карина Тихонова - Пока муж в командировке

– Вам плохо, Ираклий Андронович?

– Не тряси меня, – попросил он тихим, но ясным голосом.

Я выпустила его руку, подняла трость. Вложила резной набалдашник в пальцы хозяина, смущенно пробормотала:

– Простите. Что-то я разошлась.

Ираклий Андронович, не открывая глаз, сделал рукой молчаливый жест. «Одну минуту!» – словно говорила ладонь, приподнятая и выставленная вперед.

Молчание длилось так долго, что я, наверное, успела поседеть. Вряд ли Ираклий Андронович простит мне то, что я сейчас устроила. В прошлый раз он мне чуть руку не оторвал только за то, что я хотела дотронуться до картины. Он повернут на всем этом до такой степени, что не выносит даже намека на вандализм. А я устроила жестокое театрализованное представление! Можно сказать, продемонстрировала варварство в «лицах» и испортила имениннику праздник. После всего этого он меня утопит в туалете как котенка.

Ну и ладно, решила я. Меня пускай хоть живьем закопает, зато задумается. Нельзя, чтобы все это пропало. Причем пропало только потому, что старый коллекционер – безумный эгоцентрист.

Ираклий Андронович открыл глаза, помрачнел, словно фокусируя зрение, посмотрел на меня. Я застыла в ожидании расправы. Ираклий Андронович судорожно сглотнул и тихо спросил:

– Маша, можно я на тебя обопрусь?

Я опешила. Я ожидала от этого человека чего угодно, только не такой откровенной слабости! Согнула локоть крендельком, подставила его под ладонь хозяина дома. Он тяжело оперся на мою руку. Похоже, его действительно не держали ноги.

– Надо присесть, – сказала я. – Куда вас проводить?

Ираклий Андронович кивнул на дверь. Мы вышли из зала и направились в гостиную.

Я довела хозяина дома до большого кресла, помогла ему опуститься на мягкое сиденье. Присела рядом на корточки и спросила:

– Может, валерьянки?

– Еще чего! – сварливо отозвался Ираклий Андронович. – Может, я и старик, но не настолько дряхлый! К тому же у меня сегодня праздник. Забыла?

– Я помню, – сказала я и повторила, низко опустив голову: – Простите.

Ираклий Андронович молча смотрел на меня. Я не видела его лица, но чувствовала взгляд каждой клеточкой кожи. Внезапно мне на затылок опустилась тяжелая горячая ладонь. Я замерла. Что дальше? Прибьет сам или Виталику поручит?

Ираклий Андронович погладил меня по волосам и спросил:

– Поужинаешь со мной?

– С удовольствием, – ответила я, не смея шевельнуться.

Хозяин дома снял ладонь с моей головы. Взял телефонную трубку, отдал кому-то короткое четкое приказание и пригласил в столовую.

Я протянула руку имениннику. Ираклий Андронович хмыкнул, но помощь принял. Встал, взял меня под руку, и мы отправились в столовую.

Нас ждал роскошно сервированный стол. Я села напротив хозяина, подняла сверкающую тарелку, внимательно осмотрела.

– Предпочитаете английский фарфор? – спросила я.

– Мейсенский для меня дороговат, – ответил Ираклий Андронович.

– Ну конечно! – не поверила я. – Разве есть на свете то, что для вас дороговато?

Ираклий Андронович скупо улыбнулся и обронил, что есть.

Я смутилась и умолкла. Мне показалось, что собеседник имеет в виду совсем не деньги.

– Что будем пить? – осведомился Ираклий Андронович тоном любезного хозяина.

– Не знаю. Что посоветуете?

– А это в зависимости от конечной цели. Что ты желаешь, Маша: напиться или красиво пообщаться?

Вот так вопрос! Напиться в своей жизни мне пришлось только раз и совсем недавно. Повторять подвиг желания как-то не было.

– А в чем разница? – спросила я.

– Разница принципиальная. Если хочется напиться, то вино пить не следует. Во-первых, его придется выпить много, очень много. А коллекционное вино в больших количествах не пьют. Напиваться двумя литрами бормотухи просто свинство. Для этой цели существуют крепкие напитки: виски, коньяк, водка, на худой конец… Понимаешь?

Я с огромным интересом слушала Ираклия Андроновича и, заметив, что ему нравится тема беседы, спросила:

– Для чего существует вино?

– Хорошее вино существует для того, чтобы его смаковать. Это своеобразный вид искусства, как, например, хорошая парфюмерия. Ты же не выльешь на себя полфлакона французских духов? Вот и хорошее вино бутылками не пьют. Это неприлично. Так что мы будем пить?

– Вино, – решила я. – Напиваться сегодня не станем, лучше пообщаемся.

Через десять минут мы смаковали красное сухое вино из роскошных бокалов и ели настоящее грузинское сациви.