Эрнест Хорнунг - Девять положений закона

— Ну? — спросил Раффлс. — И что ты об этом думаешь?

Я еще раз перечитал объявление перед тем, как ответить. Оно было напечатано в последней колонке газеты «Дейли телеграф» и имело нижеследующее содержание:

Указанная сумма может быть выплачена любому человеку, способному взяться за исполнение поручения деликатного свойства и при этом готовому пойти на определенный риск.

Обращаться телеграфом по адресу: Управление безопасности, Лондон».

— Я думаю, — сказал я, — что это самое необычное из всех объявлений, которые когда-либо попадали в печать!

Раффлс улыбнулся:

— Ну, уж не совсем так, Кролик. И все же — довольно любопытное, в этом я с тобой согласен.

— Несмотря на сумму?

— Она определенно впечатляет.

— А характер задания? А риск?

— Да, написано откровенно, если не сказать больше. Но что действительно оригинально, так это требование отвечать телеграфом по телеграфному адресу!! В парне, который придумал это, есть что-то интересное, так же как и в его игре. Одним словом, он сразу отсек миллион граждан, ежедневно отвечающих на все объявления, если только у них набирается денег на почтовую марку. Мой ответ обошелся мне в пять монет, но я приготовил еще денег.

— Раффлс, не хочешь ли ты сказать, что ответ тобой уже отправлен?

— Разумеется. Я хочу получить эти две тысячи фунтов не менее, чем любой другой человек.

— И ты подписал его своим собственным именем?

— Ну… нет, Кролик, нет. Говоря по сути, я нюхом почувствовал, что в этом объявлении есть что-то весьма интересное и при этом не вполне легальное. А ты ведь знаешь, насколько я осторожен. Я подписал так: «Мистеру Хикки, Кондуит-стрит, 38, для передачи мистеру Гласспулу». Это фамилия моего портного. Отправив телеграмму, я заскочил к нему и предупредил, что может быть телеграмма. Он пообещал передать ее мне тотчас же по получении. И я бы не удивился, узнав, что вот это — принесли ответ.

С этими словами он вышел прежде, чем двойной стук во входную дверь прозвучал в комнатах, и через минуту вернулся с распечатанным бланком телеграммы в руках. Выражение его лица свидетельствовало о том, что он узнал много нового.

— Нет, ты только посмотри, — сказал он. — Представитель службы безопасности, оказывается, не кто иной, как Эдденбрук — адвокат, специализирующийся по уголовному праву, и он желает видеть меня как можно скорее!

— Следовательно, ты его знаешь?

— Исключительно по слухам. Я лишь надеюсь, что он не знает меня. Это тот самый тип, который на шесть недель был отстранен от практики за попытку оказать давление на суд в деле Саттона — Уилмера. Все тогда были удивлены, почему его вообще не дисквалифицировали. Вместо этого он стал процветать, получив колоссальную клиентуру среди всякого рода темных личностей. Все мерзавцы по любому поводу обращаются прямо к Беннету Эдденбруку. Он, вероятно, единственный человек, наглость которого, не смущаясь, позволяет ему дать подобное объявление, но также единственный человек, который мог это сделать, не вызывая особых подозрений. Просто таков уж у него образ действий. Но можешь не сомневаться, где-то там, на самом дне, не все чисто. И вот ведь что странно: я давно намеревался лично посетить Эдденбрука, да все не представлялось случая.

— И теперь ты намерен пойти к нему?

— Сию же минуту, — Раффлс очищал свою шляпу, — так же как и ты.

— Но я пришел вытащить тебя на ленч.

— Мы позавтракаем с тобой сразу после того, как навестим этого типа. Пошли, Кролик, по дороге мы подберем тебе имя. Меня зовут Гласспулом, не забывай об этом.

Контора мистера Беннета занимала большие апартаменты на Веллингтон-стрит. Когда мы туда прибыли, на месте его не оказалось. Но адвокат отлучился лишь на одну минуту, так как «должен был заглянуть в здание суда». Действительно, минут через пять на пороге появился энергичный, очень уверенный в себе, решительный мужчина с лицом, отличавшимся превосходным цветом. Его карие глаза широко раскрылись, когда он увидел Раффлса.

— Мистер… Гласспул?

— Да, это моя фамилия, — с наглым бесстыдством заявил Раффлс.

— Однако не на стадионе «Лордз», — лукаво отпарировал собеседник. — Уважаемый сэр, я слишком часто имел возможность наблюдать, как вы поражаете калитку противника, чтобы я мог ошибиться!

Лицо Раффлса на долю секунды приняло злобное выражение, но потом он пожал плечами и улыбнулся, затем улыбка сама собой перешла в негромкий, но откровенно циничный смех.