Лен Дейтон - Только когда я смеюсь

Боб же обладал именно теми неискушенностью и невежеством, которые притягивали неприятности, как магнит. И защищало его то же самое невежество. Он был как водный лыжник, плавучесть которого зависела от его скорости. Со стороны кажется, что в любую минуту он остановится, что двигаться дальше невозможно, и камнем пойдет на дно. Но Боб продолжал мчаться вперед быстрее и грациознее, чем все остальные. Когда Боб с Сайласом поменялись ролями, возникло множество проблем, которые Боб успешно решал именно за счет того, что не догадывался об их существовании. Это зрелище щекотало нервы, но и очаровывало. Задачи, от которых у Сайласа сводило скулы и начинали трястись руки, которые портили ему настроение, действовали на Боба совершенно иначе. С каждым новым поворотом событий он все больше и больше раскрепощался. Когда мы с Сайласом позволяли себе высказать предположение, что у Спенсера может не оказаться денег или же он не захочет с ними расставаться, Боб бросал на нас уничтожающие взгляды, будто мы пара идиотов, и его огорчение было настолько искренним, что мы с Сайласом перестали предостерегать его или даже пытаться противоречить ему. До сих пор во всех случаях он оказывался прав. Даже если это и раздражало Сайласа, то он старался этого не показывать. Свойственные ему раздражительность и надменная издевка исчезли. В этой операции Сайлас мобилизовал все свои таланты и с предельной точностью выполнял приказания Боба.

У меня дух захватывало при мысли о том, что рано или поздно мне придется выбирать кого-то одного. Почему нельзя оставить все как есть? Они оба нужны мне. Сайлас, хотя я его больше не любила, был легким и надежным спутником, а Боб, которого я уже любила, раздражал и отталкивал меня своим непоседливым и непосредственным поведением.

Помню, как Боб читал вслух одну из своих исторических книг. Это был отрывок о том, как в первобытных племенах съедали сердце врага, чтобы стать храбрым, настолько захвативший воображение Боба, что с тех пор он неоднократно вспоминал это. И с той минуты, как Боб взял командование в свои руки, он ел сердце Сайласа, становясь с каждым днем все храбрее и увереннее, в то время как Сайлас терял силы.

Конечно, я должна была вернуть Сайласу прежнюю волю. Я пыталась, пыталась изо всех сил, но это ни к чему не привело. Мне даже начало казаться, что Сайласу больше не хочется быть лидером, что я сама стала тем символом лидерства, в котором он больше не нуждался. Но во мне нуждался Боб, по-настоящему, а ведь именно этого от мужчины ждет каждая женщина.

В Бейруте Сайлас все свое время посвящал разработке мельчайших деталей операции. Он купил «лендровер» и целыми днями торчал в гараже, наблюдая за тем, как машину переделывали и снаряжали для экспедиции, чтобы мы могли исчезнуть в бесконечных арабских пустынях и затем снова появиться где-то в другом месте с новыми легендами и под новыми именами. Подготовительная работа, которую раньше выполнял Боб, теперь легла на Сайласа, и, как и следовало ожидать, он взялся за дело со своей фанатичной придирчивостью, не то что бесшабашный Боб.

Можно было даже подумать, что Сайлас хочет, чтобы мы с Бобом оставили его в покое. Конечно, Сайлас из породы одиночек. Я это всегда знала. Каждый день он выкраивал некоторое время, чтобы побыть одному. Поэтому мы с Сайласом всегда занимали разные номера, когда селились в гостиницах. Я уже смирилась с этим, хотя когда-то это меня очень ранило, и я плакала, думая что он хочет быть подальше от меня. Боб совсем другой. Ему не нужно общение с самим собой, ему безразличны окружающие.

В Бейруте мы с Бобом много плавали, загорали и катались на водных лыжах. Сначала Боб не умел кататься, и я взялась учить его. Очень скоро он превзошел своего учителя и начал скользить по поверхности воды с такой плавностью и грацией, о которых мне и мечтать не приходилось. И заметьте, я позволила ему кататься лучше! Я хотела, чтобы он держал меня, учил, как лучше держать равновесие.

– Я поймаю тебя, – заверял он. – Я поймаю тебя, если ты упадешь.

– Я уже попалась, – ответила я, и он еще крепче прижал меня к себе.

Вода – очень забавная штука. Она словно смывает воспоминания и дает возможность все начать сначала. Наверное, поэтому во всех религиях вновь обращенных окунают в воду. Именно это и произошло со мной в водах залива Сент-Джордж. Не только со мной. С нами. Я отпустила трос. Боб тоже. Вода казалась теплым, шелковистым зеленым миром, в который мы вступили через тончайшую пелену брызг. Окунувшись в нее, мы обняли друг друга, и я даже не попыталась освободиться от его рук, ног, губ.