Лен Дейтон - Только когда я смеюсь

– Сайлас только что заработал почетный орден, – бросил я Лиз. – Вот что он делает в камине.

А мама всегда говорила, что я не захочу иметь детей. Все, что мне нужно, – один взрослый мужчина. Стоит на минуточку отлучиться в кухню за кофе, как тут же эти недоразвитые малолетние хулиганы начинают валяться в камине и играть в самолетики. Сайлас медленно поднялся на ноги, затеяв возню со своими золотыми запонками, чтобы убедить меня в том, что одну из них он искал в камине. Ни слова не говоря, я налила кофе. Боб, притворявшийся, что читает книгу, медленно поднял глаза и подмигнул мне. Трудно было злиться на них.

Боб снова позвал кошку. Та с вызовом уставилась на него и потерлась о ногу Сайласа. Сайлас небрежно погладил ее, но кошка не отставала.

– Сегодня должна быть готова моя машина. Но прежде надо купить кое-какие вещи: пару рубашек и два хороших английских костюма. Да еще я подумываю купить кожаное пальто.

– До самых пят? – спросил Боб.

Сайлас кивнул. Боб продолжал:

– И фетровую шляпу с загнутыми сзади полями, да еще очки в тонкой металлической оправе. – Боб щелкнул каблуками. – Итак, либер мэдхен, разрешите представить вам оберштурмбанфюрера Шмидта из гестапо. Ах, он уметь обращаться с девушками, да? Нихт да?

– Почему бы тебе не одеться? – спросила я.

Боб все еще был в своем изъеденным молью халате, который сегодня за завтраком заляпал желтком и джемом. Волосы не расчесаны, подбородок только наполовину выбрит, в зубах зажат окурок, с которого то и дело падал пепел. Боб безуспешно пытался подобрать его со скатерти, но лишь оставлял на ней грязно-серые дорожки. Сайлас же, несмотря на свою авиакатастрофу, выглядел свежим и аккуратным в своем шелковом халате, пестрый шарфик изрядно прикрывал шею. Не было в мире более разных людей, чем эти двое.

Для нашего шествия по магазинам на Бонд-стрит Сайлас надел костюм Сала Ломбардо. Его пальцы были унизаны кольцами, а на запястьях сияли золотые браслеты с монограммой. Морщинистое потрепанное лицо пряталось за огромными солнечными очками. Меховое пальто стягивал пояс, завязанный крупным узлом, что усиливало впечатление от белого шелкового галстука и черной рубашки с булавкой на воротнике. Сайлас то и дело твердил: «Шо, правда, кореш?» и «В морду хочешь?», а когда мы уже выходили, он расстрелял Боба из воображаемого автомата.

С огромной сигарой во рту он проследовал в «Вайнс» – один из самых дорогих лондонских магазинов для состоятельных мужчин.

– Сэр?

– Мне нужен костюм, – объявил Сайлас.

– Да, сэр, – ответил бледный сутулый продавец. – Какой костюм вы предпочитаете?

– Что-то из этих пижонских с узкими брюками, затянутой талией… ну, вы знаете, и такую шляпу с круглым верхом, как ее там, цилиндр, что ли?

– Котелок, сэр, – поправил продавец, не скрывая своего отвращения.

– И штаны в полоску, старомодный пиджак, готовый, черный. Весь комплект, весь чертов набор. Я от него балдею.

– Мне кажется, – сказал продавец, – здесь неподалеку есть магазин, который вам подошел бы больше. Его точный адрес…

– Па-аслушай, ба-алван, – ответил Сайлас. – Шо, в морду хошь? Думаешь, эти твои дрянные тряпки не по мне. Так, что ли? – И он ткнул пальцем в карман.

– Вовсе нет, сэр, – проговорил продавец, с достоинством удерживаясь от впадения в явную панику.

– Тогда тащи свои лучшие тряпки, и пошустрее.

– Понятно, – срывающимся голосом выдавил из себя продавец. – Хорошо, сэр. Конечно, сейчас. – И жестом пригласил Сайласа пройти через занавешенную портьерой дверь.

Из примерочной доносились их голоса.

– Это брюки, сэр. То есть, я хотел сказать, штаны.

Затем короткая пауза.

– Роскошные тряпки, – прокомментировал Сайлас.

– И пиджак сидит отлично, сэр.

– И не очень пыльный, – грубые нотки исчезали из голоса Сайласа по мере того, как он надевал привычную одежду. – Действительно, довольно неплохо.

– Да, сэр, – подтвердил продавец. – Может… минуточку… вот так, сэр, сидит как влитой.

Сайлас выплыл из примерочной, вокруг него пританцовывал продавец, одергивая и разглаживая пиджак на нем, подобострастно кивая в знак одобрения. Сайлас снял с себя драгоценности и направился к стойке с галстуками, на которой висела табличка «Школьные и форменные». Он крутанул подставку, выдернул один галстук и накинул на шею, затянув его этаким английским невротическим узлом.

– Похоже на старую школу в Харроу, – сказал продавец, в его голосе снова проскользнула нотка враждебности.