Никита Воронов - Огненный лис

— Чего уж… — немного отмяк душой Рогов. — Слушайте, а может — пивка?

Гость неожиданно легко согласился:

— А что? Можно. Время к обеду, почему бы и нет?

Виктор сноровисто чмокнул дверцей холодильника, и место казенных бланков на столе заняли две бутылки «жигулевского». Появился и огромный вяленый лещ.

Слетели пробки:

— Ну-с, начнем!

— Да вы подлещика, подлещика оцените, — порекомендовал хозяин, опустошая вслед за участковым стакан золотисто — пенной жидкости.

— Чудно… Знатная рыба! Высушена авторитетно.

— Еще бы! Украинский подлещик-то, не просто так. Там солнце палит будь здоров!

— Прислали?

— Вчера. Посылку поездом получил от родственников. По отцу…

Полтора часа застолья промчались легко и быстро.

Первую пару бутылок сменила вторая, а уже потом, как-то вполне естественно и незаметно, вслед за пивом в ход пошел выставленный Роговым самогон.

— Ты знаешь, Серега, как хохлы его называют?

— Не-а, — участковый давно уже снял и туфли, и китель, и галстук, но вел себя вполне прилично.

— Чамар!

— А, гы-ы! Круто. Главное — соответствует…

— Считаешь?

— Конечно. Его же иначе и не назвать. Нет, Витя, ты только вслушайся: ч-чамар-р!

— Сильно, — кивнул Рогов. — Иначе и верно — никак… Восемьдесят «оборотов», это же уважать надо!

— Да-а, — протянул участковый и вслед за хозяином опрокинул в рот очередную стопку. — Бр-р-р! Умеют делать, собаки.

— Обязаны уметь, — строго подтвердил Виктор. — Национальное ремесло. Это тебе не поляки какие-нибудь, или немцы — хохлы! Звучит гордо.

— Слушай, — спохватился гость, — так, все-таки, на хрена ты из армии ушел? Чего не хватало?

— Бляха-муха… Обьясняю же тебе, обьясняю, а все как об стенку горох. Меня же прямо из армии — фьюить! — и посадили.

— Да ты что?!

— Ну, точно.

— Дела-а… Ни с кем не считаются! Эдак, скоро дело и до министров дойдет. Как думаешь?

— Вряд ли, — поморщился Рогов. — Ворон, Серега, ворону в зад не заглядывает.

Участковый прыснул, но тут же осекся:

— Ты поосторожнее на такие темы… Слушай, а если бы не посадили остался служить?

— Нет. Вряд ли… Не остался бы!

— Почему?

— А ты почему не остался? Говоришь ведь, тоже военное училище закончил? Танковое?

— Ну, я… — развел руками гость. — У меня совсем другое дело, сугубо частный случай, можно сказать. Посмотрел бы я на тебя, где бы ты оказался, если бы дочку командующего округом трахнул! А после ещё и жениться отказался.

— О, — уважительно наполнил стопки Рогов. — Серьезное дело… За такие шалости папашка её мог тебя и к стенке поставить. Говорят, и такое случалось!

— Случалось, — приосанился бывший танкист, а теперь участковый инспектор:

— Считаю, ещё повезло, что меня только из доблестных вооруженных сил поперли.

— Может, стоило все-таки жениться? Служил бы сейчас у тестя-генерала под крылышком…

— Ни за что! Свобода дороже. Я бы скорее сам с себя погоны лейтенантские сорвал, чем силком в ЗАГС, понял? Лучше бы под собственный танк лег, чем ещё раз с этой… Квазимордой.

— А чего же ты её тогда трахнул?

— Пьяный был, — вздохнул гость. — В говнище.

— Ну, тогда ясно, — Виктор кивнул. — Тогда уж лучше танк.

Посмеялись, и под тост за содружество родов войск выпили ещё по стопке. А к пяти часам вечера последняя бутылка печально звякнула в ведре для мусора.

— Слушай, Витек…

— Ну?

— Мне все-таки что-то написать надо.

— Пиши, — согласился Рогов.

— А что писать-то?

— Хер его маму знает… Кто из нас мент — ты или я?

— Не-е… Не я — это точно! — Заверил гость. — Путаешь ты все… Я офицер бронетанковых войск, понял?

— Был. Был офицером… А теперь ты, Серега, обыкновенный участковый милиционер.

— Да? — Расстроился собеседник.

— Абсолютная правда, — вздохнул Виктор.

— Печально, печально. А ты тогда кто?

— Я? Я — офицер железнодорожных войск. Был… А теперь — зэк! Но вообще-то, тоже бывший. — Теперь настала очередь Рогова прослезиться:

— Из «бывших» я, Серега!

— Не, Витек, перестань… Какой же ты зэк? Ты не зэк! Ты — Витек. Мужик, настоящий вояка!

— Был. Да весь вышел… Поэтому — пиши!

— Не буду. Не буду ничего писать, и не уговаривай! Не желаю… Что я тебе, писарь, что ли?

— Пиши, дурак. Пиши, а то уволят тебя из этих… внутренних органов.

— Не уволят. Хош на спор? Не уволят! В ментовке сейчас и так работать некому.

— Пиши, говорю.

— Ладно, уломал, — согласился Серега. — Чего писать-то?

— Ну, как там у вас положено: фамилия, адрес, размер ботинок…