Анна Князева: Прощальный поцелуй Греты Гарбо

— Подписывайте.

— Надеюсь, вы понимаете, что не я убил того человека. Я даже не знал его, боже мой!

— Тогда как он оказался в вашей постели?

— Опять двадцать пять! Я не зна-а-аю! — Шмельцов нервически схватил подставку для ручек, но толстошеий отобрал ее и установил на противоположный край письменного стола.

— Давайте заканчивать.

— Но что будет со мной?

— Пока оставайтесь в отеле.

— В этом же номере? — Шмельцов вскинул руки, как будто ощутил внутренний толчок, готовый превратиться в истерику: — Нет уж, избавьте!

— Можете переехать в другой номер. Я разрешаю. Пишите, — чтобы подтолкнуть допрос к завершению, следователь стал диктовать: — «С моих слов записано верно, мною прочитано…»

Чуть помедлив, Шмельцов начертал стандартную фразу, поставил роспись и устало откинулся в кресле.

— Теперь могу удалиться?

— Можете, — кивнул следователь. — Не забывайте, что вы под подпиской и должны оставаться здесь.

— Не нужно десять раз повторять. — Шмельцов встал и направился к выходу.

Однако когда он приблизился к двери, та распахнулась и на пороге появилась Лионелла.

— За мной прислали полицейского.

— Баландовская? Из триста двенадцатого? — Следователь сдвинул манжету и взглянул на часы: — Уже три… — Затем поднял глаза и помахал Шмельцову рукой: — А вы ступайте, ступайте…

Лионелла чуть отстранилась, чтобы пропустить Шмельцова, и тот, проходя, тихо заметил:

— Свежа, как утренняя роза…

Но уже через мгновение следователь предъявил ей реальность:

— Садитесь, Баландовская!

Она опустилась в кресло, где только что сидел Шмельцов.

Глядя на Лионеллу, такую невозмутимую и холеную, невозможно было представить, что, собираясь, она долго выбирала подходящий наряд. Остановившись на строгой юбке, надела белую блузку с массивным кружевом «ришелье». Приколола под воротник бриллиантовую брошь, но тут же сняла, решив, что с брошью ее образ не будет соответствовать заявленным обстоятельствам.

Она — свидетель преступления, а значит — ничего лишнего. Волосы заколола в строгий, но элегантный пучок, помаду выбрала бледную, телесного цвета. Что еще?.. Ах да! Тонкие колготки (не идти же к следователю с голыми ногами). Туфли-лодочки — пудрового модного цвета на небольшом каблуке.

Лионелла не терпела дурновкусия и женской несобранности.

Следователь вытащил из папки незаполненный бланк, бросил его на стол и припечатал тяжелой волосатой рукой.

— Приступим… — Он взял ручку и сделал несколько пробных штрихов. — Не пишет!

— Думаю, управляющий отеля не будет в претензии, если вы позаимствуете одну из его ручек, — подсказала Лионелла.

— Так и сделаем, — толстошеий взял хозяйскую ручку. — Ваше полное имя…

— Лионелла Павловна Баландовская.

— О как!

— Вас что-то смутило? — она шевельнула бровью, и следователь почувствовал опасное напряжение.

— Нет, ничего. Что касается меня, все значительно проще: Фирсов Егор Петрович, следователь по особо важным делам Следственного управления по городу Санкт-Петербургу. — Представившись, Фирсов записал ее имя и снова спросил: — Где проживаете?

— В деревне, но прописана в городе. — Лионелла ни на минуту не теряла осанки и, говоря, чуть-чуть наклоняла голову, отдавая должное статусу собеседника.

Тот спросил:

— Адрес?

— Москва, Мансуровский переулок…

Он снова записал и уточнил:

— Фактический адрес проживания, говорите, в деревне?

— Деревня Барвиха, сто тридцать шесть.

— Улица?

— Без улицы. У наших домов — только номера.

— Скупо, но время экономит… Образование?

— Как у всех — высшее.

Фирсов наморщил лоб:

— Не понял. Что значит, как у всех?

— Как у всех нормальных людей.

— Значит, у кого не высшее, тот ненормальный?

— Не нужно утрировать. — Намереваясь поправить прическу, Лионелла вдруг замерла в неловкой, насильственной позе. — Я не это имела в виду.

— Не важно. — Фирсов записал «высшее» и продолжил: — Идем дальше… Кто вы по профессии?

— Я — богатая женщина.

— Хорошая профессия… Пишем — домохозяйка.

— Это — остроумно, — она улыбнулась.

— Теперь расскажите все, что видели этой ночью.

— С какого момента?

— С того, как возвратились в свой номер.

— Была полночь, — начала Лионелла. — Или около того… Лифт был занят, и я поднялась на этаж по лестнице…

— Встретили кого-нибудь?

— Нет, никого.

— Дальше…

— Вошла в номер — и меня охватило странное чувство… — Она исподтишка взглянула на следователя. — Как бы вам объяснить…