Даниэль Клугер - Суд и расчет

Натаниэль выразительно посмотрел на двух молодчиков, синхронно жевавших жвачку и внимательно глядевших по сторонам.

– Какие у тебя интересные сопровождающие, – сказал он. – Гляди-ка, жвачку жуют. Будь у них еще и копыта раздвоены, любой раввинат выдал бы свидетельство о кошерности.

Гай тоже посмотрел на парней, усмехнулся.

– Моя б воля, на их месте были две длинноногие красотки, – он подмигнул сыщику. – И одну я, так и быть, подарил бы тебе по старой дружбе. Но из-за всей этой шумихи, поднятой газетчиками с подачи твоих друзей полицейских, приходится беспокоится о собственной безопасности. Мало ли психов на свете, кто-нибудь вобьет себе в голову, что я преступник, в чем-то нехорошем замешан. Захочет посчитаться.

– Да-да, – в тон ему заметил Натаниэль. – Климат у нас жаркий, мозги часто плавятся. Вот и Седого, наверное, какой-то псих застрелил. Так?

– Очень похоже, – убежденно сказал Гай. – Очень, очень похоже. Я знаю, полиция надеется пришить это дело мне. Но не выйдет. Слава Богу, доброе имя еще что-то значит в Израиле.

– Верно, – Натаниэль вытащил из кармана подаренную пачку «Давидофф», закурил. – Доброе имя плюс опытный адвокат и пара-тройка надежных свидетелей. И на все нужны деньги.

– Деньги не проблема, – сказал Гай. – Нужно уметь вложить то немногое, что заработано честным трудом, а потом жить на дивиденды. Хочешь, подскажу, куда стоит вкладывать?

– Обязательно, – сказал Розовски, вытягивая ноги. – Обязательно, как только скоплю приличную сумму. Встретимся мы с тобой, и я спрошу: «Гай, так все-таки – куда ты вкладывал свои деньги в той, земной жизни?»

Ример засмеялся.

– Ну-ну, – покровительственным тоном произнес он. – Думаю, это случится раньше и здесь, в этой жизни. Мы встретимся, и я подскажу тебе. Слово чести.

– Заметано. А теперь подскажи мне другое: кто и зачем пришил Седого?

– К уголовщине я не причастен, – упрямо повторил Гай. – Во всяком случае, за ошибки молодости я расплатился по полной программе.

Это было правдой. За ошибки молодости – непреднамеренное убийство и нанесение тяжких телесных повреждений Гай свое отсидел.

– Давай сделаем так. На несколько минут… – Натаниэль посмотрел на часы. – Скажем, минут на пятнадцать ты сделаешь вид, будто все, написанное о тебе в газетах – правда. Сыграешь со мной в такую игру.

Гай долго молча смотрел на футбольное поле.

– Если я соглашусь, – сказал он наконец, – то ты должен мне пообещать, что это действительно останется игрой. Я знаю, что ты больше не служишь в полиции. Но где гарантии, что ты не побежишь отсюда давать показания?

– Не побегу. Обещаю, – Натаниэль загасил сигарету. – Итак?

– Думаю, кто-то хочет поссорить меня с семьей Дамари, – сказал Ример. Но я в этом деле чист… – он снова помолчал. – Полиция не в курсе. Мы встречались с Шошаном. Я приходил к нему в тюрьму. Сразу после несчастного случая.

– Какого несчастного случая? – не понял Натаниэль.

– Когда погиб рав Йосеф. Я очень его уважал, он немало усилий приложил для того, чтобы помирить меня с Седым. Это был несчастный случай. Если хочешь – ошибка… Так вот, мы обо всем договорились.

«Или не договорились», – подумал Натаниэль. Словно отвечая на его мысли, Гай добавил:

– Там был свидетель. Итамар Дамари. Можешь спросить его. Шошан сказал, что прощает смерть Йосефа. Что он понимает. И мстить не будет. Так что никакого резона у меня не было устраивать этот… эту заваруху.

– Тебе – возможно, – заметил Натаниэль. – А в людях своих ты уверен?

– Уверен. Пойми, всем осточертела эта бессмысленная драка. Мы хотим делать бизнес. Понимаешь? Ничего больше, – Гай говорил с детективом откровенно. Ни одному полицейскому он разумеется не сказал бы ни о взрыве машины с Йосефом Дамари, ни о вражде между бандами, унесшей за два года восемь человек с обеих сторон: «Какая война? Какие банды? Я честный бизнесмен. И вообще: говорите с моим адвокатом». Поэтому Натаниэль начал склоняться к мысли, что Гай говорит правду и о своей непричастности к убийству Седого.

– Хорошо, – сказал он. – Предположим, ты тут ни при чем. Но может быть, кто-нибудь из твоих парней не хотел покоя? Молодое поколение, знаешь ли…

Гай пренебрежительно махнул рукой.

– Молодые, что они понимают в жизни? Я знаю каждый их шаг, я знаю каждую их мысль. Нет, не было этого.

– А если те, кто был виновен в этом, как ты сказал, несчастном случае, не поверили слову Дамари? Испугались, что он все-таки отловит их и устроит то же что-то вроде такого же случая? Несчастного? Как тогда?