Марина Серова: Добро пожаловать в ад

– Нашел цирк бесплатный, да? – озлилась я, представив, как я бегала перед ним, высунув язык, и падала из окна раскорякой.

– Ну, Тань, не сердись! Потом смотрю – он в тебя целится, ну я и не выдержал!

– Ждешь благодарности за то, что спас мне жизнь?! Сама бы справилась!

В меня вселился какой-то бес противоречия, и совершенно не хотелось кидаться к этому красавцу герою со слезами любви и благодарности. Вот еще! Всю жизнь сама обходилась в любых ситуациях – я в охране не нуждаюсь!

Примерно так я и высказалась, что было, может быть, не очень вежливо, зато вполне соответствовало моему настроению. В голове всплыла вековая бабская мудрость, что «мужиков нужно мучить».

– Ну ладно уж, а, Тань? Я не хотел вмешиваться в твои дела, но когда тебя убивать собираются – это уж слишком!

Я пробурчала себе под нос, что и это мое личное дело, и засуетилась вокруг стонущего с подбитыми крыльями бойца.

– Сейчас подгоню машину, – сказал догадливый Веня и исчез в темноте.

– А ну признавайся, ты убил Целикова? – спросила я Бориса, согнутого в знак вопроса на земле.

– Ну я. А почему все ему? – раздался его глухой голос. – Все ему: деньги, квартира, жена новая, ребенок с ней, наследство это еще вдобавок. А Татьяне он оставил шиши с маслом и алиментов не платил на ее сына! Она, значит, с ребенком в «хрущевке», я их сына одеваю-обуваю, в школу вожу, а Целиков рядом на джипе раскатывает с новой семейкой. И такое наследство огреб лопатой! Я хотел у него получить через суд, честно, да его не обойдешь, не объедешь! А я сына Таниного и Таню люблю как родных, я их обеспечить хотел. Я говорил Целикову – давай делиться честно. Ты должен своей бывшей жене и сыну половину имущества, а он только смеется. Но хорошо смеется последний...

– Вот именно, – сказала я. – Тебе последнему посмеяться уже не придется!

– Ну и пусть. Не жалею. Я отомстил за свою семью!

– Бульканова ты тоже поэтому убил?

– Хотел устранить конкуренцию, к тому же этот подонок знал лишнее о всей коллекции. Не скрою – это он мне посоветовал весь план: как получить коллекцию, усыновив сына Целикова!

– Ты хотел убить Соню и Никитку! – сказала я, не удержавшись, чтобы не пнуть ногой лежачего. Ответом мне было невнятное злобное рычание. Тут подъехал «Ягуар».

– Все-таки раскололся, гад! – довольно сообщила я. – Ну, теперь звонить Соне и везти его, наверное, в милицию.

Веня, не задавая лишних вопросов, протянул мне сотовый, и я набрала номер своей квартиры; трубку сняла Соня.

– Я выполнила твой заказ, – сообщила я. – Теперь вы в безопасности, а убийца у меня в руках, точнее – в ногах и наручниках. Ты как хочешь, а я везу его в милицию. Это особо опасный товарищ – и личной местью тут не отделаешься. Требуется минимум лет пятнадцать со строгой изоляцией.

Соня, обрадовавшись, согласилась и сказала, что подъедет через пять минут к райотделу. Тетя Лида, подслушивающая по второй трубке, судя по звукам, хлопнулась в обморок.

Погрузив злобно рычащего Бориса в «Ягуар», мы с Веней поехали сдавать его в милицию. Мне предстояла опять нелегкая ночка: рассказы, объяснения, убеждения, дача показаний, предъявление доказательств и все прочие хлопоты, связанные с водворением Бориса за решетку, утешения и успокоения ошарашенной родни.

Присутствие рядом Вени, давшего железное обещание ни под каким видом не вмешиваться в мои дела, меня успокаивало, наполняя спокойствием и уверенностью.

Соня, увидев Бориса, выталкиваемого из машины в наручниках, кинулась на него с визгом:

– Ах, это ты, сука! – и принялась полосовать его физию ногтями.

Затем подняла на уши всю милицию, прокуратуру, вытащив на свет божий свои юридические знакомства и связи. Уголовное дело было сшито, по-моему, тут же на месте. Борис был за полчаса обработан в кабинете двух милых следователей так, что давал любые нужные показания.

Прежде чем поставить точку во всей этой запутанной и многоплановой истории, я должна, перепрыгнув через некоторое время, расставить всех героев по своим местам и удовлетворить любопытство читателей относительно моих отношений с Вениамином.

Свои обещанные две тысячи долларов плюс все мои суточные расходы я получила от Сони на следующий день после водворения Бориса в СИЗО. Вся семья была вывезена из моей квартиры по своим законным местам, и я долго вытирала слезы благодарности, которыми омыла мое лицо тетя Лида. Коллекцию всю перевезли мы к Соне домой и без страха расставили в зале на шкафчиках. Бояться больше некого.