Валерия Вербинина - Похититель звезд

– Великолепная, – подтвердила Натали, ничуть не греша против истины.

Их разговор происходил через два дня после того, как Рудольф фон Лихтенштейн и его кузина покинули виллу «Грезы». Затем Рудольф уехал в Берлин представлять доклад о своем расследовании и о том, как граф Эстергази собирался замести следы, обвинив во всем его, но перехитрил лишь самого себя. Что же до Амалии, то она тоже готовилась отбыть, хоть и в совершенно другом направлении.

Ален и Анри, сгибаясь под тяжестью чемоданов, вынесли багаж госпожи баронессы и погрузили его в прелестный, похожий на игрушку открытый экипаж, который Шарль де Вермон приобрел только вчера. Амалия дала слугам на чай, и наступила очередь прощаться.

– Не забывайте нас! – попросила Натали.

– Действительно, не забывайте, – поддержал ее поэт. – Пишите нам, Амалия Константиновна.

– Мы всегда будем рады получать от вас вести! – добавила Натали.

Амалия попрощалась с доктором Гийоме и его помощником Рене Шатогереном, расцеловалась с Эдит, которую теперь все называли Дианой, пожелала удачи мадам Легран и нашла теплое слово для каждого из остальных обитателей санатория. Шарль де Вермон, в светлом костюме, с тросточкой и в белой шляпе, нетерпеливо взглянул на часы.

– Амели! Мы опоздаем!

– Ничего, будет другой поезд, – весело ответила Амалия и взяла его под руку. Они сели в экипаж, и слуга захлопнул дверцу.

– До свидания, Амалия Константиновна! – крикнула Натали и несколько раз махнула рукой.

Кошка, вышедшая в сад, хмуро поглядывала на кузнечиков и, как всегда, очень умело притворялась, что она тут сама по себе и ей нет дела ни до кого из людей. Экипаж тронулся, и Нередин бог весть отчего ощутил, что у него защемило сердце. Впрочем, так бывало всегда, когда он видел, как уезжает хорошенькая женщина и не был уверен, увидит ли ее еще когда-нибудь.

– А погода и впрямь прекрасная, – сказал Шарль, беззаботно щурясь на дорогу. – Честное слово, я до смерти рад, что больше никогда не увижу стен санатория. Слишком много всего в них произошло. Бывало, я и за полгода в Африке не переживал столько приключений… Что такое, Амели? Вы грустите? Вы уже жалеете, что согласились скрасить мои последние дни? Ну, если так, то на ближайшей станции я прыгну под поезд, чтобы избавить вас от моего невыносимого общества.

– Шарль, – сердито проговорила Амалия, – что за шутки, в самом деле!

– Согласен, у меня нет чувства юмора, – тотчас пошел на попятный шевалье. – Меня вообще в детстве хотели отдать в священники, потому что я был слишком серьезен. Приблизительно так же, как вы сейчас. – Он взял ее за кончики пальцев и сжал их. – Если вас кто-то обидел…

Амалия улыбнулась:

– Нет, Шарль. Просто у меня из головы упорно не выходит одна вещь.

– Какая? – заинтересовался шевалье.

– Фиолетовые вены у… словом, у одного человека. Мертвого человека. Почему у них был такой цвет?

– А-а… – протянул Шарль. – Так вы тоже их заметили? Под цветами, кружевом и прочим их почти не было видно, но мне они показались странными.

– Под кружевом? – удивилась Амалия.

– Ну да, – беззаботно продолжал Шарль. – Я говорю о Катрин Левассер, или как там ее звали, о подруге нашего братца-разбойничка Севенна. Мне это тоже показалось странным. Но все-таки мы находимся во Франции, откуда тут взяться ядовитым змеям, кроме гадюк?

– Шарль, – после паузы неожиданно призналась Амалия, – я ничего не понимаю. Какие змеи? О чем вы говорите?

Шевалье нахохлился:

– Значит, вы совсем не слушали мои истории? О! Амели, вы немилосердны! А я-то старался… Хотя та история… – Он глубоко вздохнул. – В ней мне нечем похвастаться, никого я спасти не сумел. Понимаете, Амели, в Африке… – Шарль говорил, и в глазах его зажигались золотые звезды. – В Африке есть такие твари, которые европейцам даже не снились. Водится там, к примеру, одна змейка… вроде и неказистая собой, и маленькая, но такая ядовитая, что любая кобра ей позавидует. И вот однажды при мне такая змейка укусила нашего лейтенанта Монливе. Это было ужасно! Мы даже не успели принести его обратно в лагерь, чтобы доктор хотя бы попытался оказать ему помощь. Минута судорог, кровь изо рта – и все. Потом доктор объяснил мне, что яд той змейки каким-то особым образом действует на кровь, что она как-то не так сворачивается… или не сворачивается, но, в общем, смерть наступает очень быстро. А после смерти человек кажется белым, как снег, и только вены становятся не синего цвета, а… Амели! На вас лица нет!