Анна Данилова: Куклы на чердаке

— Знаешь, я тоже думал над этим… Оказывается, это не так-то и просто — придумать причину, которая могла бы заставить тебя оставаться какое-то время в доме, да еще и подружиться с Соней… Ты попробуй придумать другой вариант, как-нибудь на досуге…

Понятное дело, что я была возбуждена, засыпала Германа многочисленными вопросами, смеялась, шутила нервно, глупо… Пока вдруг не услышала:

— Я пошутил. Слышишь, Наташа, я пошутил! И никакая ты не наследница…

Я уронила кусок яблочного штруделя в чашку с остывшим кофе.

— Как это?

— Я — наследник… И это я сделал так, чтобы ты приехала…

…Я смеялась до слез. Потом мы вышли из ресторана и долго гуляли по вечерним и сырым улицам Мюнхена, держась за руки… Иногда из темноты появлялось какое-нибудь бледное лицо, и мне казалось, что это Тони, или Соня, или даже Нуртен… А во всех собаках я видела своего Тайсона…

— Я должна позвонить… Герман, можно я воспользуюсь твоим телефоном?

— Конечно… Родителям будешь звонить?

— Нет. Сначала Нуртен, потом Нежмие… Ну и родителям… потом… Послушай, Герман… Я вспомнила… Вспомнила, где видела раньше Соню… Вернее, Риту… У Фимы дома стояла фотография в рамке, где они вдвоем… Теперь-то я понимаю, что это были они — брат с сестрой… Я же чувствовала, чувствовала, что где-то ее видела…

— А тебе совсем не интересно, — перебил меня мягко Герман, — какое наследство тебе досталось от твоего мужа?

— Так ведь дом… — пожала я плечами. — Дом Клементины… просто не верится… Сказка какая-то…

— Дом и несколько миллионов евро… Кажется, пять… — сказал он, четко проговаривая каждое слово.

— Ско-о-олько?! — Тяжелый болезненный сон продолжался.

Уже у него дома, за чаем, Герман достал из кармана мятую газетную вырезку, разложил ее на столе.

— Вот, нашел случайно в вашем доме… Наступил, можно сказать, на нее… Все читаю, перечитываю, но ничего не понимаю… Какое отношение это могло иметь к твоей родственнице Рите…

«Мюнхенская полиция в среду поймала женщину, попытавшуюся ограбить шесть банков в течение менее трех часов. Как сообщает Associated Press, грабительницу выследили и арестовали в парикмахерской. В операции принимали участие сотни полицейских. 33-летней преступнице, имени которой полиция не раскрывает, удалось украсть 4 тысячи 975 долларов из четырех банков, расположенных в центре южногерманского города. Однако в двух отделениях банков ей не посчастливилось, несмотря на то, что женщина была вооружена пистолетом. По сведениям полиции, на ней был черный плащ и она была без маски…»

— Думаю, такое же, как и эта вырезка… — я достала из кармана джинсов другой клочок газеты, который я подобрала в садовом домике. — Вот, почитай… «Прокуратура Берлина выдала ордер на арест медсестры клиники „Шарите“, подозреваемой в убийстве нескольких пациентов. Об этом в прямом эфире новостного телеканала N24 сообщил официальный представитель берлинской прокуратуры Михаэль Грунвальд. Он рассказал, что по данным предварительного расследования, медсестра отделения интенсивной терапии кардиологического блока убила как минимум двух тяжелобольных пациентов…» Думаю, она черпала силы из этих криминальных колонок… Я не удивлюсь, если после того, как ее посадят, и у меня будет возможность осмотреть дом, я найду еще целую сотню подобных вырезок…

…Я вдруг приблизилась к Герману и положила свою голову ему на грудь. Я плакала и не могла остановиться… Я вдруг представила себе жизнь этого чудака-физика, Фимы Фогеля (думаю, что никто и не знал его настоящего имени), его большую любовь ко мне и ту сомнительную радость по случаю его женитьбы на девушке, которая сделала это за деньги, которые ей понадобились, чтобы отремонтировать мотоцикл… Какая пошлость! И какая жалость, что я не вышла за него замуж по-человечески…

Я подняла свое мокрое лицо, Герман протянул мне платок.

— Брак фиктивный… — только и произнес он.

— Знаю, что фиктивный… Не думаю, что наследство останется у меня, и что Рита не станет отсуживать свою долю… — предположила я. — Как ты думаешь?

— Посмотрим… Не забывай, что я адвокат… К тому же, кто знает, что брак фиктивный?

Об этом знали только мы с Фимой, подумала я, но ничего не сказала…