Анна Данилова: Куклы на чердаке

— Тс… — Оборвал он меня, сверкнув глазами. — Думаю, что сейчас этот вопрос интересует их меньше всего. Ваша служанка, Роза, считает, что Софи убила садовника… Это серьезно… Они говорят о том, что скоро приедут эксперты, чтобы осмотреть дом, осмотреть морозильную камеру… Наташа, приготовься, сейчас вопросы станут задавать тебе…

На мой допрос ушло совсем немного времени. Герман переводил вопросы, я отвечала, и он переводил мои ответы уставшему и засыпающему на ходу комиссару Круллю.

— Давно ли вы гостите у фрау Бехер?

— Видели ли вы в доме садовника по имени Уве?

— Знаете ли, в каких отношениях фрау Бехер была с господином Уве Шоллем?

— Видели ли вы, кто и когда передавал семена цветов господину Уве Шоллю?

Понятное дело, что я ничего не знала, не видела, разве что какого-то парня в синем комбинезоне и с бутылкой виски в руке… Я чувствовала на себе благодарный взгляд Сони. И в который уже раз мне казалось, что все то, что со мной сейчас происходит — нереальность… И я не понимаю, как так могло случиться, что я во второй раз в своей жизни так по-крупному влипаю в криминальную историю?

Еще мне казалось, что Соня бросает на меня какие-то странные взгляды… То ли жалости, то ли сожаления… Но то, что голова ее по каким-то причинам дала сбой, чувствовалось во всем… Ну не было логики в ее поведении, не было и все тут!

Как ни странно, но комиссар и полицейские, дождавшись экспертов, уехали. Предполагалось, что они еще вернутся…

После того, как Соня, проводив их, вернулась в дом, она набросилась на Германа, стала на немецком бросать ему в лицо что-то явно нелицеприятное…

— Соня, ты почему кричишь на моего гостя?

— Просто объясняю ему, что это мой дом, и что ему здесь делать нечего… И что ты, Наташа, не из тех девушек, которыми можно попользоваться и выбросить…

— Ты что, с ума сошла?

— Я должна с тобой поговорить, и этот тип мне мешает… У нас с тобой проблемы, Наташа, и я не желаю, чтобы какой-то там проходимец вмешивался в наши дела… Я должна срочно, слышишь, срочно с тобой поговорить…

— Я уйду только тогда, когда Наташа сама это мне скажет… — сказал невозмутимый Герман. — И, пожалуйста, не вмешивайте ее в свою историю с исчезновением садовника… Вы же прекрасно знаете, какое у нее положение… И это просто удивительно, что комиссар не заинтересовался ее документами… Вероятно, его больше всего занимала ваша личность, фрау Бехер.

— Я прошу вас удалиться, — сузив глаза, произнесла Соня, и я вдруг поняла, что наши отношения вступают в новую фазу. Что она теперь, когда у меня совершенно неожиданно появился защитник в лице Германа, перестала видеть во мне жертву. Того человека, на жизненном фоне которого она чувствовала себя комфортнее и увереннее… Наоборот, это она на моем фоне превращалась в убогое, безумное существо…

— Соня, прошу тебя, не надо так… Герман, конечно же, уйдет… но чуть позже… А ты успокойся, возьми себя в руки… Я понимаю, ты не хочешь оставаться одна… Вот и постарайся вести себя так, чтобы я сама захотела остаться жить в твоем доме… Не пугай меня…

— Хорошо, я пойду… Фрау Бехер сильно взволнована… А ты, Наташа, проводи меня, пожалуйста до ворот… Заодно прогуляемся немного, подышим свежим воздухом…

Соня смотрела нам вслед. Я спиной чувствовала этот тяжелый, опасный взгляд…

Мы вышли из дома.

— А теперь слушай меня внимательно… Сейчас мы доходим до моей машины, ты усаживаешься в нее, и мы уезжаем… надеюсь, паспорт при тебе?

— Да…

— Давай сюда… Еще есть какие-нибудь документы?

— Да… Вот, кстати, почитай… Соня привела сегодня человека из миграционной полиции…

Он взял, не глядя, мои документы, спрятал в карман.

— Так будет надежнее…

— А как же Соня?

— Ты не заметила, что комиссар не спросил у нее документов, как и у тебя?

— Да… Ну и что? Это же отлично!

— Может, оно и так. Да только так мог поступить человек, который знает ее в лицо… — У Германа был вид человека, мучительно вспоминающего что-то важное, но упрямо ускользающее.

— Ну и что? Она же живет здесь…

— У нее фамилия Бехер?

— Ну да…

— Понимаешь, Наташа, что-то здесь не так… Но вот что именно, я пока не знаю… В поступках этой женщины я не улавливаю логики, но и безумной я ее назвать почему-то не могу… У нее что-то на уме… И дело не в садовнике…

— А в ком же?

— В тебе.

Мы уже стояли у ворот, когда услышали визг тормозов — это рядом с нами притормозила машина, за рулем которой сидела Соня.