Евгения Грановская: Мифы Туринской плащаницы

Женя поморщилась.

– Помолчите, пожалуйста. От вас пахнет водкой.

– Ничего удивительного, – пожал плечами дьякон. – Я ведь ее пил. Вот если бы от меня пахло молоком или медом, это было бы…

– Тише!

Женя накрыла дьякону рот ладонью. Он изумленно на нее уставился.

– Прошли мимо, – облегченно проговорила она и убрала ладонь с губ дьякона. – Все, хватит стоять. Нужно идти.

И они зашагали дальше.

– В этот самый момент станция «Мир» падает в океан, – задумчиво проговорил отец Андрей. – Хотел бы я на это посмотреть. Жуткое, должно быть, зрелище!

– Не более жуткое, чем вид пьяного дьякона, – усмехнулась Евгения.

Отец Андрей покачал головой:

– Не скажите. Ведь это не просто падение космической станции, это «крушение мира». Такой вот странный каламбур. Стойте! – воскликнул вдруг дьякон.

– Что? – испуганно спросила Женя, останавливаясь.

Берсенев уставился на что-то изумленным взглядом. Женя огляделась, но ничего странного не заметила.

– Что случилось, дьякон? Что вы увидели?

– Голова Аргуса, – хрипло проговорил отец Андрей. – Это она!

Евгения посмотрела на него с сожалением.

– У вас уже галлюцинации начались, – грустно констатировала она. – Еще день, и вы допьетесь до белой горячки.

– Лучше быть белым и горячим, чем черным и холодным, – машинально скаламбурил отец Андрей, по-прежнему глядя куда-то мимо Жени.

– Нужно идти, – сказала Женя. – Только прошу вас, идите своими ногами. Я больше не могу вас на себе…

Вдруг она осеклась.

– Голова Аргуса, – прошептала она, завороженно уставившись в тихий сумрак переулка.

– Вы тоже это видите? – Дьякон нахмурился и провел пальцами по лбу. – Тридцать шесть шестиугольных окон, – хрипло сказал он. – Тридцать шесть – это шесть умножить на шесть. Две шестерки. Плюс – шесть углов в каждом окне. Это третья шестерка.

– Число зверя, – пробормотала Женя, понизив голос до хриплого шепота. – Посреди Москвы.

Дьякон кивнул:

– Похоже на то.

– Что это за здание?

– Дом Мельникова, – ответил отец Андрей. – Шедевр конструктивизма.

В кармане у дьякона зазвонил телефон, и звонок этот – в сумеречной пустоте переулка – прозвучал зловеще. Дьякон быстро достал трубку и приложил ее к уху:

– Слушаю вас!.. Мне жаль, но вы ошиблись номером. – Отец Андрей сунул телефон обратно в сумку.

– Ошиблись? – тревожно спросила Женя.

– Угу.

Женя вздохнула.

– Я чуть инфаркт не получила. – Она достала из кармана свой телефон и задумчиво на него посмотрела: – Как думаете, позвонить капитану Соловьеву?

Дьякон покачал головой:

– Не думаю, что это хорошая идея. Мы можем ошибаться. Он просто поднимет нас на смех.

– Вы правы, – с досадой проговорила Женя и убрала телефон в сумочку. – Что мы будем делать?

– Мы пойдем туда, – решительно сказал дьякон. – Попытаемся проникнуть в дом. Медлить нельзя.

– А если там никого нет?

Дьякон посмотрел на девушку мягким взглядом и тихо проговорил:

– Значит, мы ошиблись.

– Отойдите подальше! Еще дальше!

Отец Андрей взялся за доску, поднатужился и с хрустом оторвал доску от стены.

– А теперь посветите сюда! – попросил он.

Евгения крутанула колесико зажигалки. Язычок пламени озарил грязную стену с дырами, оставленными отвалившейся штукатуркой. Дьякон вытер рукавом потный лоб и показал Евгении на то место, которое минуту назад было закрыто доской.

– Вы видите это? Под досками дверь. Нужно оторвать еще четыре доски, и можно будет ее открыть. Отойдите подальше, чтобы вас не задело.

Женя послушно отошла и потушила зажигалку. Дьякон принялся за работу. В темноте раздавалось его громкое сопение и хруст ломаемых досок. Через несколько минут дьякон шумно перевел дух и сказал:

– Вроде бы все. Дайте свет.

Евгения снова щелкнула зажигалкой. Пламя осветило маленькую, узкую дверцу без всяких признаков ручки. Дьякон наклонился, тщательно осмотрел дверь и сказал:

– У вас есть шпилька для волос?

– А зачем вам?

– Есть или нет?

Женя вынула из волос шпильку и вложила в протянутую ладонь отца Андрея.

– Спасибо, – поблагодарил он.

Дьякон присел на корточки и принялся колдовать над замочной скважиной, усердно работая шпилькой для волос. Женя смотрела на него удивленно и недоверчиво.

– Ну как? – спросила она тревожно.

– Сейчас… Еще чуть-чуть… – По лицу дьякона струился пот. Лоб и щеки были испачканы. – Еще секунду…

В замочной скважине что-то сухо щелкнуло, и дверь со скрипом приоткрылась.