Александра Авророва - Поцелуй святого Валентина

Андрей сидел рядом с Настей, которая бросила на меня такой взгляд, что у меня сердце ушло в пятки. Только теперь я почувствовала, что значит, когда тебя по-настоящему ненавидят. Раньше были детские игрушки, невинные развлечения, игра в ревность. Сейчас все переменилось. Настя никогда не простит мне, что я видела ее зареванной и сопливой, что слышала, как она в истерике топила всех, включая себя, лишь бы выгородить драгоценного Андрея. Вот ведь удивительно! Я как раз стала относиться к Насте лучше. Она оказалась беззащитнее, человечнее, и мне было ее жаль. Я бы охотно сделала шаг навстречу, но твердо знала, что Настя его не примет.

— Привет, — жизнерадостно улыбнулся мне Димка. — Садись сюда.

— Привет, — неуверенно ответила я.

— Да не комплексуй ты, садись рядом. Я не обиделся, честно. Я прекрасно понимаю, ты это сделала потому, что любишь Иру. Я тоже очень ее люблю, и мне даже приятно, что ты ее защищаешь. Хотя рука у тебя тяжелая, не скрою. Мир?

Заботы не омрачали веселого Димкиного лица. Он снисходительно и легко дарил мне прощение, а мне хотелось вновь размахнуться и ударить. Но, вспомнив Иру, я улыбнулась. Никогда не догадывалась, что неискренне улыбаться — такое тяжелое испытание. Обычно улыбка вылетает сама собой, подобно дыханию, а теперь я медленно, с усилием выдавливала ее из глубины души, старательно растягивала рот, но глаза все равно отказывались подчиняться. Впрочем, Димка, похоже, остался доволен. Я села рядом с ним. В результате Камила досталась Олегу, и они оживленно о чем-то шептались — разумеется, до того, как преподаватель вошел в аудиторию. Во время занятий Камила не стала бы отвлекаться даже на синюю птицу счастья, если б та соблаговолила влететь в окно.

В обеденный перерыв ко мне подошел Андрей.

— Надо серьезно поговорить, — предложил он. Настя осталась на месте, словно хорошо выдрессированная собака после хозяйского приказа. Только намертво сцепленные в замок руки показывали, чего ей это стоит.

— Знаю я твои разговоры, — отрезала я. — Это мы уже проходили.

— Мне нужна твоя помощь, Натка. Мы пройдем в тот конец коридора. Нас никто не услышит, но мы будем на виду. Это тебя устроит?

Я кивнула. Вдруг ему действительно нужна помощь? Правда, сегодня я не в джинсах, а в своей любимой мини-юбке, но при публике Андрей вряд ли под нее полезет. Даже его сексуальной инициативе есть предел.

— Полухин тебе симпатизирует, и тебе он поверит скорее, чем мне или Насте, — без предисловий начал Андрей.

— С чего ты взял, что симпатизирует? — перебила я. Тема оказалась интересной.

— Знаю. Послушай меня, Натка, и передай ему. Вчера я действительно сглупил, отрицая все подряд. Сейчас я скажу тебе правду — целиком и полностью. Я не уверен, что хочу жениться на Насте. Она ревнива и склонна к истерии. Одно время я надеялся, что сумею это побороть, но понял, что без толку. И тут подвернулась Марина. Конечно, я повел себя, как идиот. Было ясно, что этот вариант еще хуже, хотя материально все по высшему разряду. У Марины комплексы, и самая сильная любовь не могла ее от них избавить. Она очень властолюбива, мне это не подходит. Мне нужен легкий, покладистый нрав, вроде твоего. Дома я хочу отдыхать, а не усмирять характер жены.

— А я, значит, бесхарактерная?

— У тебя тоже есть заскоки, но несложные, тут я бы разобрался без проблем. Но ты меня бросила, пришлось выбирать из того, что осталось. Не хочу говорить плохо о мертвых, но Марина меня обманула. Сперва мы предохранялись, а потом она уверила, что у нее безопасные дни, и я попался, как мальчишка. Я не думал, что она так сильно на мне помешана, она ведь изображала такую гордыню…

— За что тебя любят женщины, Андрей? — вырвалось у меня.

— Женщина, Натка, — усмехнулся он, — это шкатулка с секретным замком. Если знаешь, за какое место погладить, она сразу раскроется. Все очень просто.

И он неожиданно провел рукой, на расстоянии обрисовывая контур моей груди, а потом раскрыл ладони таким непристойным жестом, что я покраснела и отшатнулась.

— Не строй из себя святую, Натка, в твоей юбке этот номер не пройдет. Полгода назад я поторопился. Ты тогда сексуально еще не созрела, а сейчас… Спорим, если ты дашь мне четверть часа наедине… даже десять минут… я найду, где твой замок, и ты поймешь, что я прав. На что спорим?

— Нет, — испугалась я. Андрей говорил так убежденно, что я почти ему поверила.

— Правильно боишься. Хочешь, расскажу одну историю, Натка? — лицо Андрея стало жестким, холодным, в голосе зазвучала издевка, а глаза устремились куда-то вдаль. — В десятом классе я был влюблен в одну девчонку. Прямо-таки боготворил. Она была старше на год и водила компанию не со школьниками, а со студентами, а нас презирала. Этакая взрослая, прекрасная, недоступная богиня. Я и мечтать о ней не смел. Бродил за нею, как дурак, и любовался. А то, что она имела сексуальный опыт, делало ее для меня еще привлекательней. Она относилась к сексу снисходительно-поощрительно. Мол, я не какая-то малолетка, чтобы обходиться без этого, но голову сохраняю холодной. Мне казалось, Клеопатра, и та выглядела бы нелепой девчонкой по сравнению с Леной. А потом мне повезло.