Мы довольно долго еще мусолили ситуацию так и этак, но к определенному выводу не пришли. Олег и Андрей, Андрей и Олег — эти имена всплывали чаще всего, и у меня начинало неприятно сосать под ложечкой. Неужели кто-то из них совсем скоро попытается меня убить? Вот Ира звонит Полухину, предупреждая, что я скоро ухожу. Голос ее заметно срывается, она нервничает. Похоже, капитан ее успокаивает. Я тоже принимаюсь успокаивать, да так напористо, что напрочь прекращаю бояться. Мне становится любопытно.
Никто не стучит под окнами больницы, не скрежещет за моей спиной. С чувством легкого разочарования сажусь в автобус. Вылезаю, сворачиваю к себе — и останавливаюсь, наконец-то удовлетворенная. Действительно, было бы глупо пугаться маски вампира второй вечер подряд. Пускай другие пугаются, а я знаю — передо мной всего-навсего сувенир из магазина приколов.
— Ну, а теперь снимите это, — довольно равнодушно приказывает Полухин. Маньяк извивается у него в руках, однако вырваться не в силах. Господи, чего они тянут, сколько можно? Подбегаю в нетерпении и резким движением срываю маску.
— Это ты? — глупо уточняю я у Насти.
— Нет, королева Англии, — зло отвечает та.
— Ну, к Натке домой сейчас, пожалуй, ближе всего, — с тем же равнодушием извещает милиционер. — Так что пока туда, девушки.
— Надеть маску — не уголовное преступление, — резко возражает Настя.
— Отпустите меня! Я хочу домой.
— Будешь скандалить — переночуешь в КПЗ, с проститутками.
Полухин не угрожал, он просто констатировал факт. Может быть, поэтому Настя сникла и покорно побрела с нами. Я смотрела на нее, пораженная. Высокая тонкая фигура в стильной куртке, длинные темные волосы… Настя была такая элегантная, красивая! И она — убийца? Почему, зачем? Хотя Ира все объяснила. Марину Настя убила из ревности, Галку за то, что та узнала правду, а меня… меня обижает снова из ревности. Какое счастье, что я решила ни в кого больше не влюбляться! Раз любовь приводит к таким последствиям, лучше не надо.
— Итак, Анастасия Сергеевна, поведайте нам свою увлекательную повесть, — предложил Денис Борисович, усаживаясь в кресло.
— Ничего увлекательного, — с вызовом возразила Настя. — На пароме, когда мы ехали из Стокгольма, Натка до полусмерти напугала Галку маской вампира. Причем знала, что у Галки нервы на пределе, но Натка ведь никогда не думает о других людях, ей лишь бы посмеяться. Я тогда еще решила: вот бы хоть раз кто-нибудь поступил с ней так, как она поступает с нами. А потом я увидела в урне маску и подобрала. На всякий случай. А вчера Натка окончательно распоясалась. При всех дала Димке пощечину, ни за что ни про что. Ну, сделала Ира аборт, чего такого? Сама виновата, предохраняться — обязанность женщины. Но Натке закон не писан, и все ей все прощают, не знаю, почему. Ну, а я решила восстановить справедливость. Вчера подкараулила ее у подъезда в маске вампира, чтобы она поняла, каково было несчастной Галке. И она поняла! Завопила, словно резаная, хотя я пальцем ее не тронула. И сегодня не тронула, просто надела маску. Где тут состав преступления? Не вижу.
— Погоди, — прервала я, до предела заинтересованная. — А чем ты стучала и скрежетала? И зачем?
То, что Настя оказалась вовсе не убийцей, меня безусловно обрадовало.
Она, конечно, вредина, но все равно ее было бы жаль.
— Стучала? — подняла брови Настя. — Скрежетала? Не выдумывай чуши.
Буду я скрежетать!
— Еще валентинки и телефонные звонки с угрозами, — флегматично вставил милиционер. — Тоже отрицаете?
— Отрицаю. Я не посылала валентинок и никому не угрожала. Я только два раза надела маску.
— Я так и думал, что это не вы, — кивнул Полухин.
— А… а кто? — вздрогнула Настя. — Кто, по-вашему? Ромка?
— Нет, Анастасия Сергеевна. Кстати, Лебедев Андрей служил в десантных войсках, правильно? И отлично владеет холодным оружием. Он наверняка рассказывал вам о своих успехах.
— Не помню, — прошептала Настя. — Ничего не помню.
— Ну, неважно. — Полухин говорил так, словно ему действительно было неважно, и этот скучный тон проникал почему-то до самой глубины души. — Марина Пози ждала от Лебедева ребенка.
— Неправда! — быстро воскликнула Настя. — Они были едва знакомы.
— Мне сегодня попал в руки его мобильный телефон. Хорошая штука, навороченная. Хранит до сотни адресатов принятых звонков. Так из этой сотни почти тридцать — от Марины. Сам он, правда, звонил ей несколько реже. Тексты сообщений от нее… представляю, какого содержания… он сообразил стереть, а данные о звонках — нет. И потом, есть свидетели их встреч. Есть даже свидетель того, что Лебедев последним выходил четырнадцатого февраля на балкон.
Читать дальше