Елена Михалкова - Танцы марионеток

Он собрался спросить, что от него хотят, но клиент его опередил.

– Ты у нас Леша, верно? – сказал широкоплечий, ухмыльнувшись так, что Макееву немедленно захотелось возразить и заявить, что Леша – это не он, а кто-то другой. Но вместо этого он откинул голову назад, вызывающе уставившись в непроницаемые темные глаза под широкими, почти сросшимися на переносице бровями.

– Ну, Леша, и что? Ты сам-то представься, дядя!

– Вот что я скажу тебе, Леша… – с доверительными нотками в голосе сказал «дядя». – Старуху ты, положим, прикончишь… Но от тюрьмы тебе после этого не уйти. Я тебя посажу лет на двенадцать, не меньше. Наемный убийца – это вам не хухры-мухры. Ну а с зоны тебе уже не выйти, поверь мне на слово. Я об этом позабочусь.

День вокруг Леши Макеева перестал быть теплым: ему показалось, что температура упала градусов на десять – буквально за последние несколько секунд. «Откуда узнал?!»

– Вот ты сейчас смотришь на меня и думаешь, откуда мне про тебя все известно, – неторопливо продолжал мужик. – Глупый ты, Леша. И жадный. Но больше все-таки глупый. Слышал фразу «Моя милиция меня бережет»? Так это правда. Милиция всех бережет, в том числе и Марту Конецкую. От таких, как ты. Поэтому я к тебе и пришел – предупредить по-хорошему. У нас неплохо налажена работа с подрастающим поколением, никто еще не жаловался. Кстати, глянь-ка…

Он сунул под нос Макееву удостоверение, в котором тот не прочитал ни единого слова – только тупо смотрел на строчки, ощущая, что на этот раз, похоже, его взяли за жабры.

– Ознакомился?

Мужик захлопнул удостоверение и спрятал в карман. Затем шлепнул продолжавшего молчать Макеева по плечу – несколько раз и, кажется, даже не особенно сильно, но Леше показалось, что его ноги завязли в земле.

– А ты чего молчишь-то, а? – поинтересовался здоровяк, который – теперь-то это было ясно – был ментом. – Неужели стыдно стало? Иди просто не хочешь двенадцать лет на зоне оттрубить от звонка до звонка? Смотри, тебе решать.

Он еще раз приложил Макеева своей клешней по плечу, слегка подтолкнув напоследок, и от его несильного удара Леша врезался в стену и упал на покрышки.

– Макеев! – заорали из гаража. – Кончай перекур, работать пора!

До Макеева донеслись ругательства и обещания нелегкой жизни. Но ему было не до гнева начальства. Испугавший его мент вернулся в машину и теперь ждал своей очереди, даже не глядя на Алексея. Тот вскочил с земли, попятился и, не отряхнувшись, нырнул в гараж.

А Сергей Бабкин, помыв машину, выехал с автомойки. Звонок застал его на подъезде к пейнт-клубу.

– Все в порядке, – сказал Илюшин, и по голосу его Бабкин понял, что все и правда в порядке. – Я выхожу, жди у ворот.

На этот раз штаб организовали не у Макара, а в небольшой квартире Маши и Бабкина, в основном потому, что Сергею не хотелось оставлять жену и пасынка одних. Сидя на ковре, Макар обложился альбомными листами, позаимствованными у Кости, и разрисовывал их своими каракулями, помогавшими ему думать. Из соседней комнаты доносились взрывы и стрельба – лоботряс Костя, радуясь запрету ходить в школу, дорвался до компьютера и теперь методично уничтожал монстров в подземельях. В кухне Маша стучала по клавиатуре, придумывая очередной сценарий детской передачи: сюжет о жизни Мышки, Зайчика и Ежика должен был быть готов независимо от того, что происходит вокруг.

Сергей подумал, что выдержать следующие несколько дней будет очень тяжело. Они сделали все, что могли, и теперь их ждал период бездействия, а бездействие он переносил с трудом.

– А если их не будет, результатов? – задал он ненужный вопрос.

– А если их не будет, – сказал Макар, заштриховывая какой-то шарик на ножках, – тогда пойдем твоим путем. Ты ведь придумал план, да? Охрану Тогоева мы видели – они способны защитить его разве что от пьяного хулигана. Достать оружие несложно. Вот только руководить придется тебе, потому что в организации военных операций я – пас. Но побыть в шкуре высококлассного исполнителя не против.

Сергей скептически взглянул на него, совершенно уверенный, что Илюшин шутит, но по лицу друга вдруг понял, что никакими шутками здесь и не пахнет. Ему стало не по себе. Он всегда знал, что при необходимости Макар пойдет на преступление и что в нем нет и грамма того уважения к законам, которое есть в нем самом. Но открытие, что Илюшин готов убить человека, пусть даже угрожающего его другу, на миг заставило его лишиться дара речи.

– Нет… ну ты же это не всерьез! – выговорил Сергей, придя в себя. – Ты же не хочешь сказать, что… То есть я имею в виду… Короче говоря, ты не собираешься пускать Тогоеву пулю в лоб, правда?