Елена Арсеньева - Любимая девушка знахаря

Это был Племяш.

Когда Алёна начинала читать письмо, пришедшее с электронного адреса samorod@mail.ru , у нее еще имело место быть некое чувство неловкости, однако к тому времени, как письмо прочиталось, от неловкости не осталось и следа. Все же послание имело к Алёне некоторое отношение! Речь в нем шла о чокнутых гостях, а она ведь именно в числе гостей. Правда, непонятно было, причем тут Чита. Что за непонятная метафора? Алёна никак не могла допустить, что Чита, обезьяна из фильма «Тарзан», может относиться к ней. Никакая она не обезьяна, а безусловная красавица. Что касается чокнутости, то тут вообще все чокнутые в этой деревне. Возьмем хотя бы упомянутую в письме Зиновию. Несомненно, имеется в виду та самая мымра, которая отшила их с Лешим при попытке проникнуть в монастырь. Зиновий Лакушин, написавший письмо, видимо, ее братец. Те самые, с дерева генеалогического упавшие! Ну и выбор имен... Вот уж воистину по натуре вышло, что брат и сестра – два сапога пара. Может, они близнецы? Хотя нет, судя по так называемому древу, Зиновия двумя годами старше. А о какой рукописи идет речь? Наверное, раз Феич так рвется ею завладеть, она очень ценная. Может, старинная? Раритет? Если по имени автора – Вассиан – судить, запросто может быть связана с какими-то церковными древностями. Кажется, был такой Вассиан Топорков – церковный деятель времен Ивана Грозного...

Алёна напрягла память и припомнила, что Вассиан Топорков был не просто церковным, но и государственным деятелем времен отца Грозного – великого князя Василия Иоанновича III. Но хоть при сыне государственной роли не играл, потому что глубоким стариком доживал век свой в монастыре, а все же в иных важных делах царь Иван Васильевич обращался к нему за помощью – вроде бы нарочно ездил к Вассиану за советом, когда Избранная рада стала предлагать ему ограничить самодержавную власть в стране. Ну, Вассиан выразился на сей счет весьма определенно – в том смысле, что в стаде пастух один и в доме один хозяин. Так что Иван на провокации Курбского и Адашева не повелся, за что они и мстили ему долго и гнусно, особенно переживший Адашева Курбский, первый, так сказать, русский диссидент. Алёна в своих исторических антипатиях ставила его чуть ли не на первое место, гнусного предателя, и с трудом удержала разгоравшийся в душе пожар возмущения, заставив себя вспомнить, что думать сейчас нужно не об Андрее Курбском, а о Вассиане. Правда, ей слабо верилось, будто в каком-то там Падежине могла заваляться оригинальная рукопись писем Вассиана Топоркова к великому князю Василию III. И, кстати, не факт, что в «мыле» Зиновия Лакушина говорится именно о Вассиане Топоркове. Мало ли Вассианов на свете!

На самом деле, наверное, мало. Имя все же редкое. Машинально – просто потому, что Алёна привыкла постоянно находить ответы на очень многие вопросы в Интернете, – она открыла «Google» и набрала слово Вассиан . Искалка без малейшего напряга выдала на гора целую кучу ответов. Большинство их было, конечно, посвящено все тому же Вассиану Топоркову, однако отыскались среди носителей имени, которое, оказывается, означало «простой», также и преподобный Вассиан Константинопольский, и Вассиан Тиксненский-Тотемский, не менее преподобный, и святой Вассиан Лавдийский, и опять же преподобный Вассиан, который в компании с неким Ионой носил прозванье Пертоминского, и епископ Тверской, и Вассиан Патрикеев-Косой, и некоторые прочие Вассианы, все больше великие праведники, схимники и постники. Читать про них Алёне оказалось жутко скучно, к тому же, невозможно было угадать, который из них привлекал внимание Феича и его родственников. Становилось ясно, что Зиновий, Зиновия и молчел на дороге, новоявленный Сусанин (наверняка у него диковинное имя Понтий), – те самые родственники Феича, которые вроде бы тоже занимаются знахарством, но которые находятся с хозяином дома-сарая в сложных отношениях. «Родственничек приблудный», – говорилось о нем в письме. И еще эта совершенно необыкновенная пара слов – «сукин внук»...

Алёна снова посмотрела на Феичево генеалогическое рукомесло. Ага, значит, у первого Тимофея имели место быть серьезные отношения с некоей Александрой, возможно, они даже были женаты... Но тут появилась Мария – и... и Тимофей номер один загулял весьма круто, даже сына на стороне родил. Конечно, потомки Александры сохранили о разлучнице недобрую память, то-то Зиновий назвал ее «Маруськой поганой». Хотя, может, и не ее – слишком уж долгоиграющая неприязнь. Ну, дети еще могут всю жизнь до старости ненавидеть вторую жену отца, но чтобы внуки унаследовали столь воинствующую неприязнь к разлучнице – смешно. А не кроется ли здесь нечто большее, чем незабываемый адюльтер Тимофея Первого? Судя по письму, означенная Маруська всем очень удачно головы морочила. Но по какому поводу? Вся семейка – знахари. Может быть, речь идет о каких-то знахарских тайнах?