Анна Дубчак - Куклы на чердаке

– Она говорит, что видела его последний раз несколько дней назад в домике для садовника – он спал мертвецким сном… Ты можешь это подтвердить?

– Могу. Он пил, Соня сказала мне, что ужасно сожалеет, что приняла его на работу… Что он не выполняет свои обязанности и что создается такое впечатление, будто бы он нашел просто теплое место с ночлегом и бесплатной кормежкой… – Я подошла к ответу творчески.

Потом инспектор говорил довольно долго, отчего лицо Сони менялось. Когда он закончил говорить, она смотрела на меня уже с выражением смертельного ужаса на лице.

– Что случилось, Герман? Что он такого ей сказал? – Мы с Германом стояли чуть поодаль от Сони, и я очень надеялась, что все то, что он переводит мне, до Сони все-таки не долетает.

– Он сказал, что у него имеются сведения, полученные от непосредственного свидетеля, который утверждает, что садовник замерз в морозильной камере… И что узнала она об этом от тебя, Наташа… – приглушенным голосом переводил Герман.

Я почувствовала, что краснею. Конечно, речь шла о Розе, и именно она была тем свидетелем, о котором шла речь, больше некому. Значит, она прямиком отсюда отправилась в полицию. Что ж, она, вероятно, правильно поступила, обезопасив себя… К чему ей все эти садовники, трупы и куклы на чердаке, если она может спокойно уволиться и забыть об этом кошмаре? У нее-то все документы в порядке, не то что у некоторых… Вот только я оказалась плохим психологом, раз не просчитала этот ее поступок. Я рассказала ей о замерзшем садовнике исключительно для того, чтобы она испугалась и ушла из этого дома, чтобы не подвергала себя дальнейшему риску. Ушла, и все. Без последствий. Я и предположить не могла, что в ней проснется гражданская совесть и она отправится в полицию – закладывать Соню (а может, и меня?). Вот и делай после этого людям добро…

Неожиданно Соня направилась ко мне. Выражение ее лица свидетельствовало о сильнейшем волнении. Она шла мне навстречу так, как если бы вокруг нас не было ни единой души – только она и я. Приблизившись ко мне, она произнесла с чувством, так, словно от этих ее слов зависела вся моя дальнейшая судьба:

– Еще не поздно подписать те документы, которые находятся у тебя… – Она не сводила с меня немигающих глаз. – Ты поняла меня? Они расспрашивают меня об Уве, но я не знаю, где он… И о той информации, что касается его исчезновения, мне тоже ничего не известно.

Она предупреждала меня:

– подпиши все документы, и визит полицейских не будет иметь к тебе никакого отношения;

– молчи об Уве, и визит полицейских не будет иметь к тебе никакого отношения;

– не будь дурой, и визит полицейских не будет иметь к тебе никакого отношения.

Я поняла все то, о чем она хотела меня предупредить, но и доставать из-под майки пачку документов и начать подписывать прямо на глазах у присутствующих казалось мне также нелепым… Ведь, если эти документы действительно могут помочь мне упрочить свое положение в этой стране, то какая разница, когда я их подпишу – сейчас или, скажем, через полчаса, когда полицейские удалятся. Другое дело, что они могут потребовать посмотреть мои документы…

Комиссар окликнул ее, она резко повернулась и вернулась на прежнее место – отвечать на его многочисленные вопросы.

Ситуация была идиотской. Я еще подумала тогда, что если бы не было вообще этого Уве, этого садовника, то и полицейского бы тоже не было. Не стала бы Роза рассказывать в полиции о макете и проявлениях безумства своей хозяйки. А что, все крутится как раз вокруг этого Уве, этого пьяницы, которого мы благополучно, как мне кажется, похоронили на дне котлована…

Я посмотрела на Германа. Он, в свою очередь, не сводил своего озабоченного взгляда с Сони. Он-то в отличие от меня понимал, о чем идет речь…

Склонившись ко мне, но по-прежнему продолжая следить за Соней, он спросил меня вполголоса:

– Она говорит, что ты – ее близкая подруга, проживаешь в Болгарии… Она говорит о тебе очень хорошо, как ни странно…

– А они не спрашивают у нее, есть ли у меня виз…

– Тсс… – оборвал он меня, сверкнув глазами. – Думаю, что сейчас этот вопрос интересует их меньше всего. Ваша служанка, Роза, считает, что Софи убила садовника… Это серьезно… Они говорят о том, что скоро приедут эксперты, чтобы осмотреть дом, осмотреть морозильную камеру… Наташа, приготовься, сейчас вопросы станут задавать тебе…

На мой допрос ушло совсем немного времени. Герман переводил вопросы, я отвечала, и он переводил мои ответы уставшему и засыпающему на ходу комиссару Круллю.