— Давай-ка зайдем в дом, — флегматично сказал Джентри.
Они молча пересекли лужайку и вошли в открытую дверь. Полицейский врач склонился над телом, фотограф щелкал камерой, другие эксперты бродили по дому в поисках возможных улик.
Детектив Дикерсон встретил их в гостиной и сразу же протянул шефу сплющенный кусочек свинца.
— Пуля с мягким наконечником от крупнокалиберной винтовки. Я нашел ее на полу, футах в трех от тела. Почти наверняка в нее стреляли через окно.
Шейн через плечо доктора взглянул на мертвую женщину. Тело уже перевернули, и теперь отчетливо виднелось входное отверстие пули чуть повыше переносицы. Из раны вытекла струйка крови, но в остальном лицо не было обезображено.
На вид Ванде было чуть больше тридцати. Худощавое лицо, нос и подбородок четко очерчены, мягкая кожа, тщательно подведенные брови. Очевидно, при жизни Ванда Уэзерби обладала тонкой и аристократической внешностью. После смерти ее лицо стало хмурым и жестким, нижняя челюсть слегка отвисла, а внутренняя поверхность губы за полоской яркой помады уже посинела.
Полицейский врач поднялся с колен, посмотрел на Джентри и зевнул.
— Можно уносить. Смерть наступила мгновенно, примерно час назад.
— Майк, во сколько, говоришь, она звонила? — окликнул Шейна Джентри.
— В самом начале одиннадцатого. — Сейчас часы Шейна показывали 22.53. — По времени совпадает. Должно быть, ее застрелили почти сразу после того, как она положила трубку. Уилл, Дикерсон нашел еще что-нибудь?
— Не слишком-то. Сосед опознал ее как миссис Уэзерби. Сейчас ребята опрашивают других соседей — может быть, кто-нибудь слышал выстрел или видел что-нибудь интересное. — Джентри окинул взглядом гостиную. — Она арендовала этот дом месяцев шесть назад. Жила одна. Каждый день к ней приходила уборщица. С соседями не общалась, судя по всему, была богата, вела развеселую жизнь, но больше ничего определенного. А теперь, Майк, рассказывай, что знаешь ты.
— Говорю тебе, она позвонила мне в десять вечера…
— Она была сильно напугана? — перебил его Дикерсон. — Как будто она боялась… этого? — добавил он, указывая на труп.
— В общем-то, да. Она была на грани истерики. Хотя скорее всего не знала, что снаружи ее поджидает убийца. Другими словами, у нее не было причин опасаться, что она не доживет до моего прихода. Во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление.
— А зачем она тебе звонила? — продолжал настаивать Джентри.
— Понятия не имею. Я был на скачках и в контору не возвращался. Если хочешь, я могу позвонить Люси и узнать поточнее.
— Нет уж, я сам ей позвоню, — отрезал Джентри. — По-моему, Майк, ты что-то скрываешь. Черт возьми, это очень похоже на один из твоих трюков.
Шейн с подчеркнутым безразличием пожал плечами и закурил, пока Джентри набирал домашний номер Люси Гамильтон, секретарши Шейна.
Он еще не был готов рассказать Джентри обо всех сегодняшних телефонных звонках, а кроме того, ему совсем не хотелось, чтобы Джентри мешал ему, когда он поедет беседовать о Ванде с приятелем Рурка. В данный момент Шейн находился в самом центре этого дела, не имея ни малейшего представления, как он туда попал. Пока он не узнает, кто такая Ванда Уэзерби и почему она так настойчиво добивалась встречи с ним, существовала вероятность, что он, рассказав официальным лицам о тех трех телефонных звонках, может выдать конфиденциальную информацию потенциального клиента.
Он с интересом прислушался к разговору Уилла Джентри.
— Люси, это ты? Уилл Джентри беспокоит. У тебя случайно нет Майка?.. Нет, я не служу в полиции нравов. И не так уж сейчас и поздно. Что, Майк не мог просто так к тебе зайти?.. Ну, например, выпить. Когда ты видела его в последний раз?
Выслушав ее ответ, он воскликнул:
— Это касается женщины, которая, по моим сведениям, сегодня днем звонила к вам в контору!.. Да, Ванда Уэзерби. Ты не знаешь, Майк не говорил о ней?
Судя по лицу Джентри, он был разочарован.
— О’кей, Люси. Если Майк позвонит, попроси его связаться со мной.
Шейн широко улыбался, когда Джентри положил трубку.
— Либо ты отлично вымуштровал ее, либо и в самом деле сказал правду с первого раза, — недовольно пробурчал тот. — Она говорит, что эта самая Уэзерби звонила сначала в два часа, а потом в полпятого. На вопрос, что ей надо, ответила, что это личное дело. Была очень взволнована. Когда она звонила во второй раз, то сказала Люси, что отправила тебе письмо.
— А ты не хочешь обыскать меня перед тем, как я уйду? Может, если повезет, найдешь винтовку тридцатого калибра? — ухмыльнулся Шейн. — Сдается мне, что время моего прибытия сюда вполне подходит, верно, док?
Читать дальше