Б. Седов - Дама Пик

– За деньгами Знахаря охотятся многие. Это и наши авторитеты, имена которых я пока не буду называть, и генералы из ФСБ, которые тоже любят шуршики в больших количествах, и… – Дядя Паша сделал многозначительную паузу, – и воины Аллаха из известной вам Аль Каиды. Эти деньги принадлежат им. В прошлом году Знахарь двинул их общак в Эр-Рийяде, и вот тут-то вся карусель и закрутилась.

– Ого, – весело удивился Паша, – а наш Знахарь-то, оказывается, непростой!

– Очень даже непростой, – подтвердил Дядя Паша.

Хозяин посмотрел на Дядю Пашу очень внимательно и его взгляд был острым и совершенно трезвым.

– А это проверенная информация? – спросил он негромко.

Дядя Паша так же внимательно взглянул на него и так же негромко ответил:

– Отвечаю.

– Хорошо… – протянул Хозяин, – хорошо… А что там насчет наших авторитетов? Кто еще хочет Знахаревских денег? Да и сколько их там, в конце концов, денег этих? Не тяни кота, Пал Иваныч, колись.

– По моим подсчетам – сто двадцать – сто тридцать миллионов долларов, – небрежно ответил Дядя Паша, и над столом повисла тишина.

В кабинете Большого Вертухая часто назывались различные суммы денег, и порой они были очень даже немаленькими, но такое прозвучало впервые.

Затворов был в шоке.

Саша Сухумский – тоже.

А Дядя Паша, глядя на них, уже прикинул со скоростью и надежностью хорошего компьютера, что после того, как дело будет сделано, кое от кого нужно будет немедленно избавиться. И в первую очередь – от сидевшего рядом с ним Саши Сухумского, бывшего на самом деле марионеткой Стилета. Да и от продажного Хозяина – тоже.

Такие деньги нужны одному.

Одному.

Он, конечно же, не знал, что в точности такая же же мысль пронеслась сейчас в голове Хозяина, но в том, что такое возможно, не сомневался ни секунды. И поэтому, чтобы не выдать себя и избежать встречного узнавания мыслей в глазах, с деланным оживлением окинул взглядом стол и воскликнул:

– А что там водочка наша? Или для разнообразия по Мексике ударить? Как там текилу-то эту пить надо? А, Василь Тимофеич? Ты человек столичный, должен знать, так что объясни уральской деревенщине, что к чему!

Он весело посмотрел на Хозяина, и тот, уже успев погасить в своих глазах отражение бешеных мыслей, ответил таким же веселым и радушным взглядом и с притворной важностью сказал:

– Употребление текилы – дело на первый взгляд простое, но только на первый. А знатоки, если увидят, что ты ее просто трескаешь, как водяру, скажем, то могут и здороваться перестать.

– Во как! – изумился Дядя Паша. – А ну, давай, давай, показывай, как ее, родимую, пьют!

– Сейчас покажу, – с достоинством ответил Хозяин и взялся за квадратную бутылку с желтой этикеткой.

В течение нескольких последующих минут он с шуточками и прибауточками развлекал собеседников демонстрацией приемов употребления текилы, а Дядя Паша с Сашей Сухумским с интересом следили за этим, оживленно комментируя его действия. Но при этом каждый из них напряженно думал о своем, и, хоть мысли эти были разными, объединяло их все же одно – деньги. Точнее – как завладеть этими деньгами единолично.

Показав, как знатоки пьют текилу, Хозяин спросил:

– Ну что, поняли?

Ученики дружно ответили:

– А чего ж тут не понять?

– Ну, тогда давайте.

И собутыльники налили себе текилы, насыпали соли в ямку на сгибе кулака, взяли по дольке лимона и выпили за мексиканских алкоголиков.

Патриотичный Дядя Паша, выдохнув кактусовую сивуху, покрутил головой и сказал:

– Оно, конечно, экз… как его… экзотика, но наша российская водочка мне как-то больше нравится.

– А мне понравилось, – сказал Саша Сухумский, вытирая слезу, вызванную непривычной едкостью напитка.

– На вкус и цвет, сам понимаешь, – дипломатично закруглил тему мексиканской косорыловки Затворов.

Он открыл стоявший среди тарелок с закуской небольшой ящичек красного дерева и, достав из него тонкую сигару, закурил. По кабинету распространился аромат благовоний, совсем не похожий на обычный сигарный смрад, и заинтересованный этим Дядя Паша спросил:

– А ну-ка, ну-ка, что у тебя там?

Затворов широким жестом махнул рукой в сторону ящика, и Дядя Паша, взяв сигарку, с удовольствием обнюхал ее, а потом и прикурил от настольной зажигалки в виде статуи Свободы. Огонек у нее выскакивал там, где и положено, то есть на конце факела, которую Свобода держала в высоко поднятой правой руке. Затянувшись, он одобрительно кивнул и сказал: