Никита Филатов - Огненный лис

"Ой, Витя! Витенька..."

Аппаратура была очень качественная, поэтому голоса практически не искажались.

Снова заговорил мужчина:

"Не плачь, не надо... Ну что ты?"

"Мне страшно, Витенька," - всхлипнула женщина.

"Не бойся. Все в порядке... У него нет АОНа, Карла не знает, откуда я звонил."

"Какой Карла?"

"Не важно... Хочешь, я сейчас уйду?"

"Нет!" - Женщина почти выкрикнула это слово.

"Они тебя не тронут... Они даже не найдут тебя, Даша. Ты только не рассказывай никому, и все будет в порядке, ладно?"

"Не уходи. Не уходи сейчас, пожалуйста!"

"Даша... Даша, милая! Даша..."

Курьев хмыкнул и поправил наушники:

- Ну-ну! Говори, родимый.

Но в следующие несколько минут установленные в квартире наверху радиомикрофоны доносили только стоны, пыхтение, скрип пружин и ещё какие-то не слишком приличные звуки.

- Во, дают, а? - Сам у себя поинтересовался Курьев и привычно поторогал шрам на щеке:

- Кролики...

Он даже почувствовал что-то вроде нормального мужского возбуждения, но без труда подавил в себе этот ненужный эмоциональный порыв. Ничего, придет его время!

Парню наверху завидовать нечего, тут ведь, как такси: счетчик щелкает, а в конце пути все равно придется рассчитаться. И чем дальше, тем дороже получается.

Сицилийцы говорят, что месть - это такое блюдо, которое следует подавать холодным.

Кстати... Под вечер действительно похолодало. Погода испортилась, начал накрапывать дождь, но это и к лучшему - меньше народу без дела шастает по улицам.

Курьев поежился, включил обогреватель:

- Так и простудиться недолго.

Машина, в которой он коротал уже не первый час, ничем не выделялась из доброго десятка ей подобных, припаркованных вдоль тротуара. Иномарка, конечно, но далеко не первой молодости... Темная, под цвет асфальта и привычной питерской погоды, с заляпанными номерами и антенной на заднем крыле.

Большое дело - мода. Несколько лет назад человек в наушниках посреди оживленной улицы вызвал бы законное недоумение прохожих и милиции. А сейчас, когда чуть ли не каждый второй горожанин не расстается с кассетным плэйером-"дебильником" ни днем, ни ночью - почему бы водителю средних лет не скоротать время ожидания под какой-нибудь "Сплин" или песенки Шуфутинского?

Для полной натуральности требовалось только время от времени потряхивать головой в такт несуществующей музыке и делать лицо попроще.

Курьев терпеливо вслушивался в стоны и поцелуи, доносящиеся из динамика. Квартиру обложили ещё до его возвращения с водной прогулки на форты - у Болотова вполне хватило людей и средств для того, чтобы плотно перекрыть наблюдением парадную с проходным двором.

На ближних и дальних подступах к "адресу" расположились мобильные группы резерва. Курьев знал расстановку сил и при желании мог связаться с любой из них, но пока необходимости не возникало.

Непосредственно в поле зрения находились только двое из задействованных в операции: коротко стриженый парень быковатого вида и девушка в кожаной куртке. Они сидели почти без движения, трогательно обнявшись под зонтиком, в окружении мокрых скамеек и луж уже часа полтора кроме них в скверике был только бронзовый грустный Пушкин.

Разглядывая парочку, Курьев с сожалением отметил, что молодежь в криминальных структурах подрастает хорошая, дисциплинированная, но без стиля и воображения. До настоящих профессионалов хотя бы ментовского "наружного наблюдения" ей ещё расти и расти.

Человек по прозвищу Куря припомнил сегодняшнюю встречу в офисе напротив Смольного. Ему даже толком не удалось доложить о том, что рассказал перед смертью полковник.

- Ясно, сынок... Потом! Это все потом.

- Когда?

- Сначала надо дельце одно до ума довести. Срочно!

Булыжник пребывал в каком-то необычном, несвойственном для него возбуждении, и Курьев даже подумал, что старый вор "под кайфом":

- А где Валерий Николаевич?

Офис принадлежал одной из многочисленных то ли медицинских, то ли фармацевтических фирм Болотова, но самого хозяина на месте не было.

- Работает... Трудится!

- Он же сам меня вызвал сюда.

- Правильно сделал, - Булыжник вовсе не укололся и даже не обкурился анаши:

- Рогова повидать хочешь?

- Взяли? - Дернулся Куря.

- Нет. Но бабу, у которой он на хате переночевал, знаем.

Курьев побагровел:

- Говорит?

- Пока не спрашивали.

- Дайте мне её, с-суку!

Булыжник покачал головой - даже ему иногда становилось не по себе при взгляде в темные, чуть раскосые глаза собеседника: