Харлан Кобен - Вне игры

– Бокс, – произнес Болитар, – у меня есть список телефонных звонков убитой женщины. Она звонила вам за четыре дня до смерти.

– Мне?

– Номер телефона вашего офиса значится в ее списке.

Арнстайн промолчал.

– Что ж, может, она сюда и звонила, но беседовала не со мной, – пробормотал он не слишком убедительно. – Например, с моим секретарем.

– Мистер Арнстайн, – обратился Уиндзор к владельцу клуба.

– Да?

– При всем уважении, сэр, эта ложь начинает меня утомлять.

У Бокса отвисла челюсть. Он привык, чтобы перед ним заискивали, а не называли его лжецом.

– Что?

– Майрон питает к вам большое уважение, сэр, – продолжил Уиндзор. – Это свидетельствует о многом. Редко кому удается заслужить уважение Майрона. Но вы знали эту женщину. И общались с ней по телефону. У нас есть доказательства.

Бокс прищурился:

– Какие доказательства?

– Во-первых, список звонков…

– Но я уже объяснил, что…

– И во-вторых, ваши собственные слова.

– О чем вы говорите, черт возьми? – нахмурился Арнстайн.

– В начале разговора Майрон спросил, знаете ли вы Лиз Горман или женщину по имени Карла или Салли. Помните?

– Да. Я ответил «нет».

– Верно. Потом он сказал – я цитирую дословно, поскольку это важно, – «речь идет о том, с кем находился Грег в ночь своего исчезновения». Фраза звучит немного неуклюже, но это было сделано намеренно. Помните, что вы спросили после этого, мистер Арнстайн?

Бокс пожал плечами:

– Нет.

– Вы спросили – я опять цитирую дословно, – «Ты нашел ее? Где она?»

– Да, и что?

– Вы сказали – «ее». А потом – «она». Но Майрон спрашивал о Лиз Горман, или Карле, или Салли. Это выглядело так, будто речь шла о трех разных женщинах. То есть о «них», а не о «ней». Однако вы, мистер Арнстайн, почему-то решили, что все три имени относятся к одной женщине. Разве не странно?

– Что? – Бокс побагровел от гнева. – И вы считаете это доказательством?

Уиндзор подался вперед:

– Я знаю, Майрон получает неплохую компенсацию за свои услуги. В обычной ситуации я бы рекомендовал ему продолжать эту работу. Пусть он заботится о своих интересах и берет ваши деньги. Если вы хотите провалить ваше собственное расследование, кто мы такие, чтобы вам мешать? Правда, Майрон вряд ли бы меня послушал. Он очень упрямый. Хуже того, у него есть свои представления о том, что правильно и неправильно, и он следует им даже тогда, когда в этом нет необходимости.

Локвуд сделал паузу, глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. Все молча смотрели на него.

– Проблема в том, – произнес он, – что убили женщину. Разыскивается человек, замешанный в этом преступлении. Мы знаем, что он исчез и, вероятно, сам является убийцей или жертвой. Ситуация стала слишком опасной, чтобы по-прежнему действовать вслепую. Потенциальные потери превышают ожидаемые выгоды. Как бизнесмен, мистер Арнстайн, вы должны это понимать.

Бокс промолчал.

– Что получается в итоге? – Уиндзор развел руками и сцепил пальцы. – Нам известно, что жертва общалась с вами. Либо вы рассказываете нам, зачем она звонила, либо мы пожимаем друг другу руки и уходим.

– Я говорил с ней первым, – сообщил Келвин. Он поерзал в своем кресле, стараясь не смотреть на Бокса. Но тот не выглядел расстроенным или разъяренным. Он сидел, все глубже погружаясь в кресло, точно сдувшийся баллон. – Она представилась как Карла, – добавил Келвин.

Уиндзор исполнил свою роль. Остальное в руках Майрона.

– Что она сказала? – спросил Болитар.

– Что у нее есть компромат на Грега. И она может подмочить наш бизнес.

– Какой компромат?

– Это мы не успели выяснить, – сказал владелец клуба. На мгновение он замялся, желая выиграть время или собраться с мыслями. – Я не хотел тебе лгать, Майрон. Извини. Просто пытался защитить Грега.

– Вы с ней тоже беседовали? – спросил Болитар.

Бокс кивнул.

– После ее звонка Келвин пришел ко мне. Когда она опять позвонила, мы говорили вместе. Она хотела денег в обмен на молчание.

– Сколько?

– Двадцать тысяч долларов. Мы решили встретиться в понедельник вечером.

– Где?

– Не знаю. Карла заявила, что назовет нам место в понедельник утром, но больше не звонила.

Наверное, потому, что была мертва, подумал Майрон. Мертвые редко звонят по телефону.

– Значит, она не выдала вам свой большой секрет?

Бокс и Келвин обменялись вопросительными взглядами.

– В этом не было необходимости, – произнес Арнстайн со вздохом. – Мы и так знали.