Джадсон Филипс - Обожравшийся каннибал

-- Я понял, что вы пригласили меня не из-за моих мальчишеских прелестей, -- сухо ответил Джон.

-- Сейчас не время для болтовни, Уиллс, -- обрезала миссис Хевен. -- Мы теперь в очень сложном положении. -- Она отпила еще немного, не отрывая от него взгляда. -- Моя бабушка была трезвенницей. Не позволяла держать ни капли спиртного в доме. Дедушка вынужден был пить только в сво ем клубе. Но каждый вечер бабушка выпивала большой стакан тоника, который назывался "прунеллой". Девяносто процентов алкоголя. Она и научила меня всяким трюкам. Вот здесь, -- старая леди подняла стакан, -- чистое кукурузное виски из Кентукки. Оно приобретает такой цвет от дубовых бочек, в которых его выдерживают. Рекомендую вам его, но с непривычки у вас может голова пойти кругом. Ну а теперь, Осман, может, приступим к повестке дня нашей встречи?

Гамаль посмотрел на Джона поверх своего бокала. Он продолжал улыбаться, и никак нельзя было понять, что означала эта его словно замороженная улыбка: удивление, недовольство или что-то еще?

-- Мы, конечно, только немногочисленные представители того большого клуба, о котором я упоминал, мистер Уиллс, -- начал он со своим мягким акцентом. -- Но мы в центре событий и, мне кажется, в таких чрезвычайных обстоятельствах можем действовать от лица всех членов клуба.

-- Чрезвычайных обстоятельствах? -- переспросил Джон.

-- Перестаньте играть в слова, Осман, и переходите к делу, -- приказала миссис Хевен и повернулась к Джону. -- Конечно, нет никакого клуба, никакого формального членства. Но мы трое, как и многие другие, -- беглецы на острове каннибалов. На этот раз каннибал может обожраться, но это плохое утешение для тех из нас, кто, скажем так, окажется в супе!

-- Я все еще имею слово? -- спокойно поинтересовался Гамаль.

-- Конечно! Продолжайте, Осман!

И он со своей неизменной улыбкой обратился к Джону:

-- Миссис Хевен выражается фигурально, мистер Уиллс. Каннибал, о котором она упомянула, -- это, разумеется, Мун. А остров -- это мир, в котором он живет. Вы, мой дорогой Уиллс, были ингредиентом для его супа целых двенадцать лет. Мун просто жрал вас, так же как и нас.

-- Осман! -- загудела миссис Хевен.

-- Я только пытаюсь объяснить мистеру Уиллсу то, что вы хотели сказать.

-- Ну ладно, переходите к делу!

-- Сейчас. Здесь создалась сложная обстановка, мистер Уиллс. Представляется, что еще какой-то неизвестный нам

член нашего клуба восстал. Следуя словам миссис Хевен, можно сказать, что какой-то один ингредиент для супа Муна стал трудноперевариваемым.

-- Осман!

-- О, извините, дорогая. Вы так образно обрисовали картину, что мне трудно от этого отделаться. Но если без выкрутасов, сэр, то кто-то задумал убить Муна, как я догадываюсь, во время приема по случаю его дня рождения. Это было бы очень символично -- убить его во время его же праздника. И если ему это удастся, мистер Уиллс, то вы, я, миссис Хевен и многие другие, как мне кажется, будут иметь повод для торжества. Мы все давно желали Обри смерти. Однако есть одно "но", и серьезное "но", мистер Уиллс.

Жара и эта игра словами не давали Джону возможности сосредоточиться. Он боялся, что если закурит, то вспыхнет пожар.

-- Курите, пожалуйста, Уиллс, -- предложила старая дама, будто читая его мысли. Но здесь не было никакой магии. Просто Джон непроизвольно крутил пачку сигарет в запотевших пальцах.

-- Наша проблема -- время, мистер Уиллс, -- снова послышался звучащий как бы издалека голос Гамаля, и мягкость этого голоса действовала словно гипноз. -- Если Обри будет убит вечером в субботу, очень многие из нас окажутся беззащитными. Наш каннибал не оставит нас в покое, даже если умрет от несварения желудка.

-- Осман! -- Старая дама уставила на него костлявый палец. -- Пока вы разбираетесь в этой пустой болтовне, мистер Уиллс, я задам вам прямой вопрос. Точнее, два вопроса. Вы здесь для того, чтобы убить Обри Муна? И если так, то вы действуете в одиночку или как чей-то агент?

Джон старался собраться с мыслями. Он сказал себе, что это как раз то, на что они с Харди надеялись. Эта пожилая женщина, живущая в куче старого хлама, который стоит двести тысяч долларов, и ее друг из другого мира вполне могут быть теми самыми людьми, которые втравили его и ту девушку Прим в это грязное дело. Джон решил вести себя осторожно.

-- Вы хотите, чтобы я признался в довольно странной вещи, будто я готовился убить человека? -- поинтересовался он.

-- Вы все знаете обо мне, и во всех подробностях, -- сказал он. -Поэтому наверняка догадываетесь, кто может быть моим нанимателем.