Владимир Кашин - Следы на воде

— Работу начали, но, сами понимаете, это непросто…

— А не проходил Чайкун свидетелем по каким-нибудь уголовным делам? Может, была все-таки месть? Не интересовались связями с местными браконьерами и особами, ведущими сомнительный образ жизни?

— Наша опергруппа этим сейчас занимается. Приобщили местных дружинников. И версия мести разрабатывается. Чайкун сам находился в заключении. За кражу. В колонию послали запрос о его тамошних связях.

Коваль вспомнил рассказ директора совхоза о борьбе кланов в Лиманском. Может, кто-то из Комышанов вывел тогда Петра Чайкуна на чистую воду? Нет, Самченко называл другую фамилию — Христенко.

— Изучаем также взаимоотношения Чайкуна с родственниками, соседями, — словно угадывая мысли Коваля, сказал майор. — Имеется в виду время, когда он жил в Лиманском и позднее — в Белозерке. Проверили также, у кого из местных жителей есть ружья двенадцатого калибра, выявляем всех, кто незаконно хранит оружие, имеет лодки и промышляет в плавнях. Работы — непочатый край.

— Вот что я посоветую вам, Леонид Семенович: браконьеров, которые ловят и бьют ондатру, легче установить через лиц, что выделывают шкурки или шьют из них шапки. Уж они-то лучше всех знают. Установите с ними хорошие отношения, люди вас поймут и поддержат. Убийство для всех противоестественно и омерзительно; и даже те подпольные кустари, которые за копейку готовы поступиться совестью, будут вам помогать. Хотя бы потому, что и им самим необходимо исключить из своего общества людей, способных на убийство… — Подумав, Коваль спросил: — А место, которое прилегает к району убийства, проверили? Чьи это земли, кто живет, есть ли там туристы в палатках или с машинами и так далее?

— С этой стороны — сёла Кизимыс, Софиевка, а вдоль левого берега, на юг, — заповедник и земли совхоза. В заповеднике только одна палатка поставлена. С разрешения дирекции. Отдыхает молодой инженер, с ним жена и ребенок, работает на хлопчатобумажном комбинате в Херсоне. Ружья не имеет. Он рассказал, что в ночь на восемнадцатое слышал выстрелы — два или три, а потом еще два. В том районе, на бахче, живет также сторож. Тридцатилетний сезонник. Бригада арендует в колхозе землю, выращивает арбузы, вывозит их на рынки и имеет хорошую прибыль. Официально такая деятельность по договору с колхозом не запрещается. Хотя все-таки это обычные шабашники, среди которых, на удивление, двое с высшим образованием. Бригада уже отправилась с арбузами на север, а он сидит в шалаше и охраняет остатки урожая… Боевого оружия нет. Только ракетница…

— И давно этот шабашник пребывает здесь, на Херсонщине?

— Третий год.

— Да… — протянул Коваль. — Откуда он приехал, где у него постоянная прописка?

— Одессит.

— Так… — стал что-то припоминать Коваль и вдруг прикусил губу. — Одессит, говорите?.. Документы проверяли?

— Ну конечно.

— Покопайтесь поглубже, Леонид Семенович.

— Паспорт на имя Лукьяненко Андрея Фотиевича.

— И еще… Запросите из Киева дело об убийстве на Днестре Михайла Гуцу. На день-два. Для ориентировки в аналогичном происшествии… А выстрелы этот Лукьяненко слышал?

— Говорит, что спал крепко. Конечно, до лимана от него далековато.

— Ну, а лиц, которые пользуются оружием официально, я имею в виду рыболовных и охотничьих инспекторов, проверили?

— Возникает одно подозрение. Больших оснований пока еще нет, но поговаривают, что в июне прошлого года Петро Чайкун с товарищами избили какого-то рыбинспектора. Кого именно, еще не установили. Сейчас разыскиваем приятелей Чайкуна, чтобы узнать, кто же это был. Но установили другое: у лиманского инспектора Андрея Комышана есть ружье двенадцатого калибра, и с этим ружьем в ночь на восемнадцатое выезжал на дежурство сам Андрей Комышан, но в плавнях также оказался и его младший брат Юрась, недавно демобилизованный из армии. Дежурный рыбинспектор Козак-Сирый задержал его с ружьем брата и подстреленной ондатрой.

Келеберда вопросительно смотрел на Коваля, ожидая, что тот сейчас воскликнет: «Почему же вы с самого начала об этом не сказали?» Но Коваль лишь буркнул коротко: «Интересно». Он не старался уточнять, хотя догадывался, что майор сказал не все.

— Так вот, — прокашлявшись, добавил Келеберда, — Юрась Комышан отправился в лиман на лодке брата, а выезжал ли сам Андрей вместе с ним и когда именно, пока не ясно. Ни у кого из этих троих нет алиби. Ружье, пуля и патроны сейчас находятся на баллистической экспертизе. Комышанов и Козака-Сирого будем допрашивать как свидетелей.