Лорел Гамильтон - Торговля кожей

Девушка выглядела на девятнадцать, но за исключением Генри Джефферсона, она была старейшей из них. Двести лет — такова была моя догадка, и это собственно не был догадка. Волосы у нее были длинные и темные и ниспадали на ее лицо, и она пыталась сбросить их с глаз.

Мы уже прошли имя, звание, а также серийный номер, когда я сказала:

— Сара, хочешь, я уберу твои волосы с глаз?

— Пожалуйста, — сказала она.

Я аккуратно убрала волосы с широких, мигающих серых глаз. Она была первой, кто спросил:

— Ты смотришь мне в глаза, большинство людей этого не делают. Я имею в виду, я бы не стала окручивать тебя или что-то в этом роде, но копы обучены не смотреть нам в глаза.

Я улыбнулась.

— Ты недостаточно стара, чтобы околдовать меня своими глазами, Сара.

Она нахмурилась.

— Я не понимаю. — Тогда ее глаза стали широкими, и тот незначительный цвет, которым обладала ее кожа, истощился. Не очень часто можно было увидеть, как вампир бледнеет.

— Боже мой, — сказала она, и в ее голосе был ужас.

Рокко вышел вперед.

— Что случилось?

— Она выяснила, кто я, — сказала я тихо.

Сара начала кричать.

— Нет, пожалуйста, он заставил меня. Словно я была человеком. Он просто окрутил меня. О боже, я клянусь тебе. Я не делала этого. Я не имела в виду… О, боже, боже, боже. Ты Истребительница! Ах, боже мой, боже мой, ты собираешься убить нас всех!

— Тебе лучше выйти. Я постараюсь успокоить ее, — сказал Рокко, вынужденный перекрикивать ее вопли.

Я оставила его c истерическим вампиром и отправилась обратно в основную часть клуба. Хупер и Олаф спорили, тихо, но горячо, в углу комнаты вдали от заключенных. Там по-прежнему было много охранников вампиров. Я прошла мимо них и заметила, что они наблюдают за мной. Взгляды были или враждебные, или напуганные. Либо они слышали крики Сары, либо еще кто-то догадался. Конечно, была еще одна возможность.

Я подошла ближе к двум мужчинам и поймала обрывки:

— Сукин ты сын, нельзя угрожать заключенным.

— Это была не угроза, — сказал Олаф своим глубоким голосом. — Я просто говорил вампиру, что их всех ожидает.

— Они говорят нам все, что мы хотим знать, Джеффрис. Нам не нужно запугивать их, чтобы они признались.

Они оба посмотрели на меня и освободили место, чтобы я могла вступить в небольшой круг.

— Что ты сказал девушке?

— Откуда вы знаете, что это была девушка? — Спросил Хупер.

— Я сделаю даже лучше, я вам скажу, которая девушка. Девушка с длинными, волнистыми каштановыми волосами, маленькая.

Хупер прищурился.

— Откуда, черт подери, вы это знаете?

— У Отто есть определенный тип, — сказала я.

— Он говорил с ней тихо, но убедился, что остальные слышат. Он сказал ей, что собирается вырезать ее сердце, пока она еще будет жива. Он сказал ей, что убедится и сделает это после наступления темноты, так что она будет в сознании все это время. — Я еще никогда не видела Хупера таким сердитым. Его руки мелко дрожали, как будто он боролся с желанием сжать кулаки.

Я вздохнула и тихо произнесла

— Ты также упомянул, кто я такая?

— Я сказал ей, что мы охотники на вампиров, и с нами Истребительница и Смерть.

— Я знаю, что Блейк — Истребительница, но кто такой Смерть? Вы?

— Тэд, — сказала я. Я посмотрела вверх на Олафа. — Ты хотел, чтобы они боялись. Ты хотел видеть страх на всех их лицах, не так ли?

Он посмотрел на меня.

Хупер спросил:

— Какой у вас псевдоним, Джеффрис?

— У меня нет псевдонима.

— Он не оставляет живых, — сказала я.

Хупер переводил взгляд с одного из нас на другого.

— Постойте, вы хотите сказать, что все эти вампиры будут истреблены?

— Они соучастники серийного убийцы, которого нас отправили уничтожить. Они подпадают под текущий ордер, — сказал Олаф.

— Толпа людей у заграждения напала на полицейских, но когда они сказали, что вампир задурил им голову, мы им поверили.

— Я вампирам тоже верю, — сказала я.

— Это неважно, — произнес Олаф. — Они взяли людей в заложники, угрожали человеческой жизни, и есть доказательства их связи с мастером вампиров, который подпадает под действующий ордер на исполнение. Они утратили свои права, все их права.

Хупер уставился на Олафа на секунду, потом повернулся ко мне.

— Он прав?

Я просто кивнула.

— Никто не умер сегодня вечером, — сказал он, — и я хочу, чтобы так и было дальше.

— Вы — коп, вы спасаете жизни. Мы палачи, Хупер, мы не спасаем жизни, мы забираем их.

— Вы хотите мне сказать, что для вас в порядке вещей убить этих людей?