Татьяна Рябинина - Семь понедельников подряд

Я хотела что-то крикнуть, но горло перехватило. Язык вдруг стал огромным и шершавым. С трудом переведя дыхание, я вытащила ящичек из дыры.

Когда Светка обнаружила на обороте синего кулона значки, она завопила «есть», и я вспомнила бессмертное творение Ильфа и Петрова. Тогда это воспоминание было несколько преждевременным, потому что расстояние действительно было указано. Но теперь, когда первый радостный шок прошел, я снова вспомнила шкатулку с пластинкой мастера Гамбса. Уж больно ящичек был для графских сокровищ невелик. И неказист. Больше похож на облезлую и местами проржавевшую жестяную коробку от чая. Я подергала крышку, она не поддавалась, хотя никакого замка не наблюдалось.

Прыгать вниз было высоковато. Я бросила коробку прямо в руки жадно ахнувшей Светки, сползла на животе к краю сенника, снова поцарапавшись, повисла на руках и спрыгнула, отбив пятки и едва не сбив с ног Светку. Впрочем, она этого даже не заметила, поскольку изо всех сил дергала крышку. Смотреть на нее было, мягко говоря, неприятно. И еще бегущей строкой пробежала мысль, что вряд ли она со мной поделится. Хотя, если хорошо подумать, на графские драгоценности я имею не меньше прав, чем она. И не больше. А если точнее, то вообще никаких. Я вдруг представила себе сценку, как мы деремся из-за сокровищ, катаясь по полу и вырывая друг у друга волосы. Довольно противная получилась сценка. Совсем не смешная.

Судорожно прижимая к себе коробку, Светка озиралась по сторонам, соображая, чем можно было бы поддеть крышку. На глаза ей попалась бутылка. Не выпуская коробку из рук, она схватила ее и ударила о край лавки. Брызнули осколки. Прежде чем я успела ее остановить, Светка схватила один из них, самый большой, и сунула его в щель. Результат, как говорится, не заставил себя долго ждать. Стекло хрустнуло, по Светкиной ладони побежала струйка крови. Она ойкнула, затрясла рукой, но коробку по-прежнему прижимала к себе – одной левой.

- Дай сюда, - я протянула руку к коробке, но Светка, зло прищурившись, отскочила в сторону.

- Не отдам! – прошипела она.

- Дура, руку покажи!

- Отойди от меня!

Я пожала плечами, стряхнула с лавки осколки стекла и села, глядя, как Светка продолжает сражаться с «ларцом». Руку она, похоже, порезала основательно: кровь капала ей на штаны, на пол, но Светка уже не обращала на это внимание. Глаза ее стали совершенно безумными, и я даже испугалась, а что, если, открыв коробку и, обнаружив драгоценности, она меня с дури придушит? Конечно, я так просто не сдамся, но сумасшедшие бывают настолько сильными, что и крепкий мужик может не сладить. Теперь я окончательно уверилась, что врачи сделали большую ошибку, выпустив Светку из психбольницы.

Наверно, надо было плюнуть и уйти. Дальнейшие события показали, что действительно надо было, но я испугалась, что Светка воспримет мои телодвижения как попытку посягнуть на драгоценный сундук. Мало ли что придет ей в башку. Поэтому я продолжала сидеть и смотреть на ее борьбу. Да и любопытно все же было.

Окончательно потеряв терпение, равно как и человеческий облик, Светка принялась молотить коробкой о косяк двери. Дом заходил ходуном. Еще не хватало только, чтобы эти руины похоронили нас под собой. Вот тут мне стало по-настоящему страшно. «Господи!» – зашептала я, и в этот момент коробка, не выдержав издевательств, сломалась. Не выдержавшая испытания временем и грубой силой, крышка отлетела в сторону. Что-то посыпалось и заскакало по полу.

- Мое! – завопила Светка, делая гигантский прыжок, и шлепнулась на пол, прикрывая что-то животом.

Я нагнулась и подняла с полу монету. Монета была грязная, но, кажется, золотая. А может, и медная, не знаю. Я плохо разбираюсь в таких вещах. Но, похоже, царской чеканки – с орлом.

- Что... это?.. – потрясенно прошептала Светка, приподнявшись.

Кроме монет на полу ничего не было. Совсем небольшая кучка. Штук двадцать, не больше. Светка шарила руками по полу, словно надеясь, что драгоценности могли куда-то укатиться, завалиться. Ничего не обнаружив, она с глупым видом потрясла коробку. Из нее выпала какая-то пожелтевшая бумажка, только и всего.

- А где же...

- Нету! – усмехнулась я и взяла у нее из рук бумажку. – Вот и все графские сокровища. Граф пошутил.

- Не может быть, - шлепала губами Светка. До сих пор я толком не представляла, что значит «побелевшие губы», а вот теперь увидела. Действительно, почти белые. Да и сама Светка была бледная, как накрахмаленная льняная скатерть. Даже с голубоватым отливом.