Татьяна Рябинина - Семь понедельников подряд

Я стояла у забора и тупо пыталась заглянуть в дырку, когда дверь дома вдруг открылась. Стукнуло что-то железное. Кто-то ходил по двору. Вот брякнула щеколда калитки. Я отбежала и спряталась за деревом.

Федька вышел, тщательно запер калитку и, помахивая все той же корзинкой, пошел в сторону леса. В корзинке что-то лежало, но издали я не могла рассмотреть, что именно.

Где-то хлопнула дверь, заиграло радио, но на улице по-прежнему никого не было. Федька скрылся из виду. Оглянувшись по сторонам, я полезла в дыру. Одна заборная штакетина была оторвана совсем, другая держалась на одном гвозде и свободно болталась. Протиснулась я, правда, с большим трудом, изрядно ободравшись, но хоть одежду не порвала – уже спасибо.

Снова и снова спрашивая себя, что же мне тут понадобилось, я подкралась к дому. Дверь оказалась закрытой на большой висячий замок. Окна – крест-накрест заколочены досками. Ну, вот и все, можно возвращаться.

И тут мне на глаза попалась еще одна низенькая дверка. Главный вход в дом был высоко – крылечко примерно в мой рост, а то и выше. Такие дома раньше часто строили на севере: первый этаж как бы бельэтаж, а в цоколе – скотина и хозяйственная утварь. Дверка как раз и вела в такой полуцоколь-полуподвал. И замка на ней не было.

Не веря в такую удачу, я толкнула ее – и она, хоть и с трудом, но все же подалась. Внутри пахло уже знакомо – затхлостью, землей и прелью. В подвале было темно, но откуда-то сверху пробивался неяркий свет. Крышки, которая должна была закрывать отверстие, не было, какие-то жерди лежали поперек него.

Подпрыгнув, я сшибла их, и одна упала вниз, едва не выбив мне глаз.

Все хорошо, но лестницы-то не было! И не было чего-то такого, что можно было бы подставить вместо нее.

Топнув от досады ногой, я сообразила, что вместо пола – земля. И не утрамбованная, а довольно рыхлая, хотя и влажноватая. Вот здорово!

Взяв упавшую сверху жердь, я чуть наискось воткнула ее в землю. Она вошла глубоко и легко, как нож в масло. Ее длины как раз хватило, чтобы упереться в край отверстия.

Так, теперь правую ногу ставим на жердь, левой отталкиваемся от земли, затем быстро правой от жерди – и прыгаем вверх. Главное, чтобы она подо мной не подломилась.

С первой попытки ничего не вышло. Я шлепнулась на землю и ощутимо ударилась кобчиком. Конечно, разумнее было плюнуть и уйти, как пришла, но я раззадорилась, как глупый мальчишка, и снова полезла на жердь.

В этот раз мне удалось зацепиться руками за край дыры. Оттолкнувшись еще раз ногой от жерди и обдирая живот, я подтянулась и втащила себя наверх. Затем достала жердь, положила ее и две других на место и отправилась на разведку. Если какие-то угрызения совести и плескались во мне, я утихомирила их тем соображением, что Федька (возможно!) вчера за мной следил (возможно!), так что это просто необходимые меры предосторожности: мало ли что!

В первой комнате ничего интересного я не увидела. Необструганный, явно самодельный деревянный столик, на котором стояли стакан и щербатая глубокая тарелка. Фанерная табуретка в углу, а на ней маленькая электрическая плиточка. Голая лампочка тоскливо свисала на проводе с потолка. Неужели здесь есть электричество? Я поискала глазами выключатель, не нашла, потрогала лампочку – шатается. Попробовала подкрутить – свет зажегся. Испугавшись, я поспешно выкрутила ее обратно.

Во второй комнате, побольше, было совсем пусто. Только какая-то низкая лежанка у стены, накрытая серым солдатским одеялом. И большая спортивная сумка в углу. Грязная и потрепанная.

Я взяла и поставила ее на лежанку. Молнию открывала так осторожно, словно в сумке была бомба. Или ведро скорпионов. Сверху лежал аккуратно сложенный темно-серый мужской костюм. Совершенно не соответствующий сумке. Я не из тех, кто с одного взгляда определяет марку и стоимость вещи, но и так было видно: костюм очень даже не из дешевых. И даже не для среднего класса. Мой Лешка себе такой позволить не мог.

Я не стала рисковать и вытаскивать вещи из сумки, потому что твердо знала: сложить все так же, как и было, не смогу. Вдруг Федька такой же наблюдательный, как и моя бабушка? Поэтому просто аккуратно приподнимала содержимое. Под костюмом лежали две рубашки и галстук, под стать костюму. Еще там было белье, носки и полуботинки в отдельном пакете. Похоже, немой только прикидывался бомжом. Или это не его вещи?

Откуда-то раздался нежный перезвон колокольчиков. Я вздрогнула и чуть не уронила сумку, которую как раз собиралась поставить на место. Колокольчики продолжали звенеть. И звон этот доносился откуда-то из-под солдатского одеяла.