Татьяна Рябинина - Семь понедельников подряд

- Вот видишь! – обрадовалась Светка. – Я же говорила! Это просто был другой лес, только и всего. Как будто лес может быть только один.

Километр и шестьдесят семь метров закончились. Пора было сворачивать на запад. Тщательно выверив перпендикуляр, мы зашагали через луг к синеватой полосе леса.

Светка изо всех сил старалась делать одинаковые шаги. При этом она странно покачивалась и была похожа на шествующего по пустыне верблюда. Да еще и губами шевелила, подсчитывая пройденное, словно жевала жвачку. Через каждые сто шагов она делала какую-то метку. Мол, если собьюсь, вернемся к последней отметине.

- Надо было хлебные крошки бросать, как Мальчик с Пальчик, - усмехнулась я, но Светка не ответила, боясь отвлечься от счета.

Мы шли уже больше часа. Четвертая верста подходила к концу, когда мы вышли из леса, довольно редкого и хилого, больше похожего на запущенный парк. Перед нами была неширокая полянка, а за ней – холм.

- Странно, - пожала плечами Светка, отмечая палочкой конец предпоследней сотни шагов. – Непохоже, что дальше лес продолжается.

- Дался тебе этот лес! Может, граф свои сокровища на дереве повесил. Или в чистом поле зарыл. Вот заклинило тебя: мол, убили в лесу, значит, и клад в лесу.

С холма мы спустились на сорок восьмом шаге. Прямо перед нами расстилалось озеро. Небольшие волны с ритмичным плеском лизали пологий песчаный берег. Тут и там зеленели и шумели куртинки камыша. Далеко у противоположного берега виднелась рыбацкая лодка.

- Вот это номер! – оторопело прошлепала губами Светка и шлепнулась на прибрежный камешек. – Такую-то мать! Где-то мы просчитались. Ты уверена, что правильно определила направление?

- Абсолютно.

- Но с шагами я тоже не могла ошибиться. Скажу по секрету, в этих шортах больше семидесяти сантиметров и не шагнешь. Они мне малость тесноваты. А я до критического уровня старалась не доводить. Значит, все-таки считать надо было не с крыльца.

- Свет, ты подумай головой, - я сняла кроссовки и вошла в воду по щиколотку. – Сколько еще шагов осталось?

- Шестьдесят два.

- Это примерно сорок метров. Хоть с какого места считай, хоть с крыльца бывшей усадьбы, хоть от ворот, хоть откуда – все равно в воду попадешь.

- Может, он все утопил? Ну, граф.

- А что, его сын был водолазом? Я думаю, дело в том, что отсчитывать расстояние надо было с какого-то другого места.

Светка приуныла. Она достала из кармана зеленый кулон и пристально рассматривала его, покачивая на ладони. Мне показалось, что она вот-вот зашвырнет его в воду.

- Даже если вдруг граф был такой шутник и озорник и на самом деле все утопил, нам от этого ни жарко и ни холодно. Оттуда мы ничего не достанем. Во всяком случае, сами. Ты с аквалангом нырять умеешь?

- Я и без акваланга-то не умею. Ненавижу, когда вода в нос попадает.

- Во-во, я тоже. У Лешки моего от кого-то из родичей остались карты мест на Северной Двине, где водится дикое количество жемчужниц. Прям хоть лопатой греби речной жемчуг. Он, конечно, не такой дорогой, как морской, но заработать при правильной постановке дела можно изрядно. Тем не менее, как видишь, мы не особо богатые. Потому что не рискуем заниматься тем, в чем ни фига не смыслим. Может, у тебя есть знакомый дайвер? Нет? Ну и забудь. Или думай, откуда еще можно прошагать пять с гаком километров. Мало ли!

В село мы вернулись злющие, усталые и голодные. Лопату, тщательно замаскировав в кустах, Светка спрятала на опушке – уже другой. «Надежда умирает последней», - эту банальность она высказала с таким важным видом, что мне в очередной раз захотелось ей наподдать. Как бы не пришлось последними умирать нам. То обстоятельство, что за сутки с половиной, проведенные в Вараксе, никто пока не попытался от нас избавиться, еще ни о чем не говорило. Равно как и то, что чужих в селе, по словам Таисии, за исключением каких-то гостящих родственников, не было.

Делать было нечего. Светка бродила по саду надутая и со мной не разговаривала – словно я чем-то перед ней провинилась. «Не поссорились, девчата?» – поинтересовалась Таисия. «Нет!» – фыркнула Светка и ушла, сказав, что у речки посидит. А я отправилась на почту – звонить своим.

Переговорный пункт представлял собой одну-единственную кабинку и рыжую девчонку, которая с важным видом накручивала диск допотопного телефона, а потом вопила: «Петрозаводск! Пройдите в кабину!»

Трубку взяла свекровь и начала ахать и охать. Не вычленив из этого никакой информации, я ее скоренько закруглила, сославшись на то, что разговор всего три минуты, и потребовала любезного супруга. Но тут к телефону подбежал ребенок и начал вопить: «Мама, ты где? Когда ты приедешь?» Пришлось патентованно соврать, что я в Москве по делу и приеду, как только с этим делом разберусь. Тут трубку у него отобрал Лешка и мрачно уточнил: